Вероисповедание Софии Слуцкой

[Drogon]

София Юрьевна Олелькович-Радзивилл (1 мая 1585— 19 марта 1612) — княгиня Слуцкая и Копыльская, жена

подчашего литовского Януша Радзивилла, последняя представительница княжеского рода Олельковичей Слуцких.

Официально Православной Церковью святая София княгиня Слуцкая (память 19 марта — 1 апреля) канонизирована

по Благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена в Соборе Белорусских Святых 3 апреля 1984 г. Основанием для включения в Собор и дальнейшей канонизации послужил рапорт Митрополита Минского и Слуцкого Филарета.

Даты памяти: 17 июня (4 июня) (Белоруссия), 1 апреля (19 марта по ст.ст.), 3-я неделя по Пятидесятнице

(Собор белорусских Святых).

 

София Слуцкая считалась долгое время православной. Долгое время, единственным известным документом, который подтверждал её принадлежность к православной религии было письмо Януша Радзивилла от 20 июня 1600 года к Папе Римскому, опубликованное в 1848 году. Документ сообщает о том, что католик Януш Радзивилл просил разрешения у главы католической церкви о заключении брака с княжной Софией Олелькович и обещал сохранить своей будущей жене её прежнюю веру. В аннотации к публикации прямо утверждается, что жених разрешает своей будущей жене сохранить "веру восточную". Публикаторы не дали никаких ссылок на архив или библиотеку, где хранился этот документ. Усомниться в подлинности письма заставляет то, что Януш Радзивилл назван католиком, хотя на самом деле был кальвинистом. Найденная в архиве Ходкевичей (опекунов княжны) копия этого письма позволяет говорить о фальсификации опубликованного документа]. Сравнительный анализ показал, что в текст публикации был введён ряд фраз, которые полностью изменяют его трактовку. В оригинальном документе говорится, что разрешение нужно лишь в связи с близким родством жениха и невесты и никак не оговаривается вопрос вероисповедания.

 

Есть немало свидетельств о католической вере Софии Слуцкой.

 

Наиболее ценными являются личные показания княжны. Так во время сессии суда 6 февраля 1600 года София Олелькович называла среди прочих причин, препятствующих её браку с Янушем Радзивиллом, своё католическое вероисповедание:

 

"...а кsiжна <...> будучы поставлена перед их а паны и пріатели своими и перед нами возными и шляхтами при нас будучи мовила иж <...> пан Іануш Радивил не ест набоженства костела католицкого, которого я ест..."

 

Несколько позже Криштоф Радзивилл "Перун" гарантировал своим листом от 13 июня 1600 года, что его сын Януш Радзивилл не будет принуждать свою невесту Софию Олелькович к принятию его веры (кальвинизм), а также обещал содержать и обеспечивать католического священника, которого княжна себе выберет согласно своей "римской" религии:

 

"...ma listem swoym warowac poniewasz ysz Xiеzna iey M(ilo)sc iesth rozna w relij z synem moym podczaszym, ze xiezny iey M(ilos)ci do reliey swoey przymuszac, ani w nabozenstwie iey M(ilo)sczi zadnego gwaltu czynic niema. A kaplana ktore(g)o sobie wedlug wiary swey rzymskiey Xiazna iey M(ilos)cz obierze pozwolic ma chowac y opatrowac..."

 

Сохранились и документы, регламентирующие порядок венчания и вероисповедание священника, который проводил обряд. Согласно этим документам Януш Радзивилл был обязан привезти с собой католического ксендза:

 

"...podczaszy Wielkie(g)o Xiestwa Litewskie(g)o przybyc ma ku pryeciu szliubu s Xiezna Jey Moscia Slucka maiac z sobe xiedza reliey rzymskiey, ktory Xiedz ma dac szliub..."

 

Согласно традиции, брак должен был благословлять именно представитель конфессии невесты. В те времена в Великом княжестве Литовском этому вопросу придавалось большое значение, так как в случае нарушения данного правила брак мог быть расторгнут, а брачные контракты обжалованы в суде.

 

Признавали католичкой Софию Слуцкую и другие современники тех событий. Симон Окольский, повествуя о смерти княгини, писал:

 

"Последняя княгиня Слуцкая похоронена в русской церкви, хотя была католичкой. Об этом позаботился её муж-еретик."

[Владимир М.]

...Итак, княжна София видит два препят­ствия к браку: близкое родство и различие вероисповедания.

Дальнейшее развитие событий вызывает некоторое недоумение. Несмотря на от­каз княжны Софии князю Янушу в феврале 1600 года, уже в июле того же года ситуа­ция кардинально меняется: княжна София дает согласие на брак с Янушем Радзивиллом. Этой перемены Радзивиллы добились, анну­лируя долг Ходкевичей, сверх того обязуясь выплатить им 360 000 злотых и уступить 500 волок (около 10 000 га.) земли в вечное пользование из владений княжны, якобы в счет затрат, понесенных Ходкевичами на ее воспитание [10]. Все это весьма красноречиво говорит не только о корыстных интересах Ходкевичей в деле опеки, но заставляет подо­зревать, что все февральские события в Виль­но развивались по их сценарию и режиссуре. Ходкевичи, чтобы заставить Радзивиллов быть сговорчивее, грозили расторгнуть брачный до­говор. Для этого они, используя свое влияние на княжну, сумели внушить ей нужную им линию поведения. В связи с этим по иному следует смотреть и на документ от 6 февраля, который составили «паны енералове и вво­зныя» и который обычно принимается как свидетельство католичества княжны Софии.

Действительно, в этом документе говорится, что княжна София исповедует католичество. Однако следует обратить внимание на ряд обстоятельств, при которых документ состав­лялся. Во-первых, княжна была под влияни­ем семьи Ходкевичей, ревностных католиков. Пребывая в их доме не один год, она жила той религиозной традицией, которой при­держивалась эта семья. Трудно требовать от девочки, которая пришла к Ходкевичам не достигнув и десятилетнего возраста, некоего исповеднического настроения. Во-вторых, если княжна и сознавала себя православной, то, как вполне резонно замечает о. Иоанн Горбунов, после заключения Брестской унии слово «православный», как выражение дисси­дентства, в официальном документе не могло фигурировать [11]. Кроме того, после Брестской унии княжна могла ошибочно принимать католичество тождественным православию. Наконец, документ составлен со слов княж­ны, однако, подпись ее, подтверждающая ска­занное, в документе отсутствует, хотя княжна София уже достигла совершеннолетия, т.е. была юридически правомочна. Поэтому все сказанное в приведенном документе отно­сится к косвенным свидетельствам и не за­служивает полного доверия.

Хотя материально-финансовые притязания между Ходкевичами и Радзивиллами летом 1600 года были устранены, проблема род­ства и конфессионального различия между женихом и невестой оставалась открытой. Князь Януш предпринял попытку решить ее, обратившись к папе Клименту VIII с письмом следующего содержания:

Sanctissime ac Beatissime Pater Domine, Domine Clementissime Postoscula pedum Sanctitatis Vestrae

Ante aliguot annos intercessit mihi Pactio Nuptialis cum Jllustri Sophia quondam Georgii Ducis Slucensus filia, quae quidem me, cum quartum Consanguinitatis gradum attigit, propter quod impedimentum, Sacramentum Matrimonij conferri Nobis nequaquam potest: Quoniam vero Sanctitas Vestra Legibus i psis ex hac specula in qua Deus Omni potens Sanctitatem Vestram Summum Antistitem constituit, pondus ac robur suum facti, eisque pro exigentia temporum ac Personarum moderari et dispensare dignatur; humiliter supplico Sanctitato Vestrae, ut pro ea benevolentia ac pietate, quam omnibus ad se confugientibus exhibet; Mihi quoque Religionem Sanctam cafholikam susci pienti, Sanctitas Vestra subvenire et auctoritate sua ad hoc matrimonium auxilio esse velit: Siquidem omnes Ecclesiae quae sunt in bonis dotalibus i psius Sophiae mihi iam pridem desponsatae ut in privilegiis ac immunitatibus suis permaneant, cautione juridica me obstrinit ac i psa Virgo ut in fide Catholica sine impedimento Religionis suae, mihi cohabitare posit, sedula inscri ption per me cautum est… Dat d. 20 Julij An: 1600 Sanctitatis Vestrae humilities subiectus Janussius Radzivil Dux de Birze et Dubinki.

Святейший и Блаженнейший Отец и Господин , Милостивый Государь. Припадаю к стопам Вашего Святейшества.

Несколько лет назад был заключен брачный договор между мною и светлейшей Софией , дочерью покойного Георгия князя Слуцкого. Хотя мы с нею находимся в чертвертой степени кровного родства [12] , что , впрочем , ни коим образом не может быть препят­ствием для совершения над нами таинства брака ,поскольку Ваше Святейшество с той вершины ,на которую поставил Вашу Свет­лость Всемогущий Бог Верховным Пред­стоятелем ,самим законом дает вес и силу и по нуждам времени и людей соизволяет ограничивать и отменять их действия; смиренно молю Ваше Святейшество , что­бы с тем же благоволением и милосердием, какие оказываете всем прибегающим ,также и мне ,поддерживающему святую католиче­скую религию ,Ваше Святейшество пришло на помощь и Своею властью благоволило оказать содействие для этого брака , по­скольку я принял юридическое обязатель­ство в том ,чтобы все церкви ,составляющие приданое оной Софии, уже помолвленной со мною, сохраняли все свои привилегии и иммунитеты, а сама девица католической веры могла сожительствовать со мной без препятствий своей религии ,в чем мною на­писано подробно обязательство. Дано дня 20 июля 1600 года. Вашего Святейшества смиренный подданный Януш Радзивил, князь Биржи и Дубинок.

В этом письме княжна София названа ка­толичкой, на что любят обращать внимание некоторые заинтересованные исследователи. Однако вряд ли у Януша Радзивилла было адекватное представление о религиозном убеждении княжны Софии. Под бдитель­ной опекой Ходкевичей он редко виделся с невестой, тем более наедине. Кроме того нелепо думать, что в ходе ухаживания мо­лодого человека за юной княжной обсуж­дались религиозные вопросы. Предоставим слово самому Янушу: “Што да моёй размо­вы з князёўнай (да якой мне было цяжка патрапіць), то хіба ў танцы падыйсці мог” [13]. Поскольку княжна София проживала в се­мье католиков, то расхожее мнение, есте­ственно, видело в ней тоже католичку. Ви­димо, и князь Януш разделял его.

Но суть интриги с приведенным письмом не в том, что княжна София фигурирует в нем как католичка, а в том, что князь Януш отрекомендовался Папе Римскому как диссидент (то есть не-католик), ко­торый только поддерживает католичество (Sanctam Catholikam susсi pienti), то есть симпатизирует ему и не более. Поэтому факт обращения протестанта к главе като­лической церкви за благословением на брак с родственницей-католичкой представляет­ся, мягко говоря, странным. Напомним, что Тридентский собор 1545-1563 гг. осудил протестантизм, а его сторонников, т.е. лю­теран и кальвинистов, анафематствовал.

Дальнейший ход событий свидетельствует, что сам Януш Радзивилл не был уверен в успехе своего предприятия. Сохранилось его письмо некоему влиятельному князю, содержащее следующие строки: «Писал Великой Княжеской Милости моему Милостивому Господину несколько недель назад через Его Милость Господина брата моего, но не по­лучил от Великой Княжеской Милости ника­кого ответа. Теперь сам посылаю нижайшую просьбу, чтобы Ваша Великая Княжеская Милость, мой Милостивый Господин, послал ходатайство в Рим о получении диспенции [14], зная, что участие Великой Княжеской Мило­сти очень бы мне помогло» [15].

Подобную озабоченность выражал и Иеро­ним Ходкевич, о чем свидетельствует его пись­мо от 22 июля 1600 г. Николаю Кшиштофору Радзивиллу, князю Несвижскому, католику.

Основной смысл заключается в следующих словах: «Прошу Вашу княжескую Милость походатайствовать в апостольской столице, чтобы вместе с письмом «Kro. Je. Mci» [17], который тоже соблаговолил ходатайство­вать, я мог иметь и Вашей Княжеской Милости ходатайство, чтобы если уж не Его Милости Господину Подчашему, кото­рый не является capax dispensationis [18], то, по крайней мере, по моей просьбе и хо­датайству Вашей Княжеской Милости, Ее Милости Княжне, как католичке, можно было бы получить диспенсацию. Хотя я в силу обязательств приступил к действию, чтобы Княжну Ее Милость отдать в свя­той брачный союз Его Милости Господину Подчашему, но отказаться от всех возмож­ностей [получить диспенсацию – А.В.] не следует. Чтобы так ушла из моих рук и не было на моей совести горечи. Поэтому прилежно прошу Вашу Княжескую Ми­лость Милостивого Господина, чтобы Ваша Милость согласились ходатайствовать перед Святым Отцом, чтобы в той же мере со­весть Ее Милости Княжны была сохранена, ибо, чего не могу понять, если не сможем получить такую диспенсацию, опасаюсь, чтобы Госпоже не открылись врата ереси, в чем periclitaretur et salus (испытание и спасение) другим, которые к этому склоня­ются… Из Бреста дня 22 июля года 1600».

Тон письма выдает озабоченность Ход­кевича диспенсацией, без которой он не может отвести невесту к алтарю костела. Обеспокоенность Ходкевича усугубляется перспективой бракосочетания в обиход костела, через «врата ереси», как сказано в письме. И эта перспектива уже прини­мается во внимание «другими», замечает дальше Ходкевич. Попытаемся разобраться в этом. Упомянутые «другие» — это, несо­мненно, лица, заинтересованные в устра­нении препятствий к браку, т.е. Радзивил­лы. Если бы княжна София была согласна перейти в кальвинизм, то какое испытание (periclitaretur), на которое намекает Ие­роним, могло быть в этом для Радзивиллов? — ведь они сами кальвинисты! Но упо­мянутое «испытание» в то же время для Радзивиллов «спасение» (salus), т.е. воз­можность устранить существующее пре­пятствие к браку. Из письма также следует, что эти «другие», т.е. Радзивиллы, «к это­му склоняются», т.е. готовы использовать представившуюся возможность устранить препятствия к бракосочетанию. Для Яну­ша Радзивилла как кальвиниста не имеет принципиального значения, где венчаться, т.к. венчание у кальвинистов – обряд, а не таинство, и его можно совершать без ущерба для своего религиозного чувства. Следовательно, для Януша предложенный путь – спасение (salus). Для кого же этот путь periclitaretur, т.е. испытание? Конечно для княжны Софии. Она должна сделать свой выбор: отказаться от католичества и вступить в брак через «врата ереси», т.е. Православие.

По канонам Православной церкви для брака княжны Софии и князя Януша не было препятствий, так как Константино­польский Собор 1168 г., состоявшийся при патриархе Луке Хрисоверге, запрещал бра­ки до седьмой степени кровного родства, а князь Януш и княжна София находились в восьмой степени [19]. О том, что препятствий к браку князя Януша и княжны Софии по канонам Восточной церкви нет, Радзивиллы могли узнать от православных, с которыми кальвинисты в 1599 г. заключили союз для совместной борьбы за соблюдение положе­ний Варшавской конфедерации 1573 г. о свободе вероисповеданий, которые посто­янно нарушались. Лидером этого союза со стороны кальвинистов был Кшыштоф Рад­зивилл. Естественно, что в ходе контактов представители обеих конфессий обсуждали более широкий круг вопросов, чем те, кото­рые послужили основанием союза.

Неожиданные выводы получаются из со­поставления чисел, которыми помечены упомянутые письма. Так, письмо Януша Радзивилла безымянному князю, содержа­щее просьбу о рекомендации, помечено 20 июля. Если желаемая рекомендация и была получена, то, несомненно, не ранее первой декады августа. Вряд ли князь Януш мог отправить свое письмо Папе раньше это­го срока, поскольку логика вещей требует, чтобы все бумаги по вопросу диспенсации были отправлены в Рим единым пакетом, а не порознь. Напомним, что хлопоты Ие­ронима Ходкевича аналогичного рода тоже затягивались: его письмо с просьбой о реко­мендации, адресованное Николаю Кшиш­тофу Радзивиллу, помечено 22 июля. Тем не менее, в середине сентября срок свадьбы князя Януша и княжны Софии был уже определен, как это следует из приглашения, отправленного Иеронимом Ходкевичем Н. Х. Радзивиллу 16 сентября.

В этом письме, между прочим, говорится следующее: «Поскольку время свадьбы по некоторым важным причинам с согласия обеих сторон мы определили на 1 октября, поэтому прошу Вашу Княжескую Милость Милостивого Господина, чтобы Ваша Кня­жеская Милость (по обычной своей добро­те неоднократно мне, Своему слуге, и дому моему оказанной) к этому времени был и Своей благородной особой это событие соблаговолил украсить… Из Бреста 16 сентя­бря, года 1600».

Считается, что ответ из Рима был получен в начале сентября. Это вполне согласуется с датой свадьбы, указанной Ходкевичем в приглашении Николаю Радзивиллу. Однако возникает проблема. Со времени отправки прошения в Рим (начало августа) до по­лучения ответа (начало сентября) прошло не больше месяца. При существовавших средствах передвижения одолеть в два кон­ца расстояние от Вильно до Рима просто немыслимо: по современным измерениям это около 5000 километров. А ведь еще нужно было время, чтобы добиться аудиенции у Папы, изложить суть дела и получить реше­ние. Если придерживаться сроков, которые определены развитием упомянутых собы­тий, то напрашивается вывод, что обраще­ние Януша Радзивилла в Рим так и осталось неотправленным. В этом отношении пока­зательно, что ни один исследователь не упо­минает текст ответа Римской Канцелярии.

Если предположить, что просьба в Рим все-таки была отправлена и диспенсация на брак получена, тогда как совместить эти факты с тем, что 1 октября 1600 года [21] князь Януш и княжна София венчались в замковой церкви Бреста, о чем сообщает Бартошевич, ссылаясь на некую рукопись, которой он располагает [22].

Венчание в православном храме, естествен­но, совершалось по православному чину. Радзивиллы, как кальвинисты, считали вен­чание простым обрядом, в силу чего допу­скали участие в нем без ущерба своей вере. Но как согласовать факт венчания по пра­вославному чину с католичеством княжны Софии, о котором упорно твердили Ходке­вичи? Княжна София, в отличие от Рад­зивиллов, венчание понимала как Таинство Церкви и принимать это Таинство она могла только в той церкви, к которой себя причисляла. Поэтому ее венчание с Яну­шем Радзивиллом в православном храме, несомненно, состоялось по ее желанию и с ее согласия. Следовательно, Православие было убеждением княжны Софии.

Попытаемся это обосновать.

Юрий Ходкевич, первый опекун княжны был католик, но известен и как щедрый фундатор православных церквей. Его ро­дители, как уже говорилось, были право­славными. Вероятно, у него, как у старше­го сына, по традиции того времени, после смерти отца (1569 г.), проживала мать – Софья Юрьевна Олелько. Таким образом, возможно, что в доме Юрия Ходкевича со­хранялись и православные традиции. Кро­ме того, в условиях опеки, вероятно, было учтено православие отца княжны Софии и его желание видеть дочь православной. До­пустить пренебрежение Юрия Ходкевича к памяти двоюродного брата значило бы от­казать ему в простой порядочности. Нако­нец, в детстве княжну часто возили в Слуцк, где она оказывалась в православном мире: буквально на каждой улице она видела православные храмы, воздвигнутые ее благо­честивыми предками. Взрослея, княжна все более осознавала свои православные истоки. После Брестской церковной унии (1596 г.) религиозные противоречия в ВКЛ сильно обострились. Вполне естественно, что Иеро­ним Ходкевич стремился удержать княжну в католичестве. Это видно из его письма от 22 июля 1600 г. (см. выше), где он прямо говорит, что отпустить княжну из своих рук в ересь (т.е. в Православие) для него было бы большим огорчением.

Неудержимое желание окатоличить святую Софию заставляет инициаторов этой затеи изыскивать новые аргументы в свою пользу. В частности, ссылаются на замечание Шимо­на Окольского, которым он предваряет опу­бликованный им текст надписи с надгробья святой Софии: «Ultima vero Ducissa sepulta est Sluciae in Ruthenorum Ecclesia, licet fuisset Catholica, sed suus maritus haereticus, ibi eam sepeliri curavit» [23] — «Действительно, последняя Княгиня [Слуцкая – В.А.] по­хоронена в Слуцке в русской церкви, хотя была католичка, но ее муж еретик там ее похоронить позаботился». Для Окольского княгиня София, выросшая в семье Ходке­вичей, ревностных католиков, a priori была католичкой, поэтому ее погребение в право­славном храме он считает дерзкой выход­кой князя Януша, оскорбляющей память покойной, как это следует из тона репли­ки пана Шимона. Однако такое суждение, по меньшей мере, некорректно. Во-первых, спустя тридцать лет после кончины святой Софии Окольский вряд ли располагал досто­верными сведениями о истинных убежде­ниях святой княгини (да и нужна ли была ему эта достоверность?). Во-вторых, почему Окольский не допускает мысль, что князь Януш curavit (позаботился, как он говорит) похоронить свою супругу в православном храме, согласно ее последней воле.

И все же вопрос о месте погребения свя­той Софии оказывается не столь уж и праздным для определения ее вероиспо­ведания. В этом отношении особенно показательно сообщение Афанасия Кай­нофольского о гробнице святой Софии в Киево-Печерской Лавре. Известно, что с XIV века Печерская обитель стала усыпаль­ницей многих знатных родов. Здесь были погребены киевские удельные князья – Владимир Ольгердович, Скиргелло Ольгер­дович, Александр (Олелько) Владимирович, Симеон Олелькович, и их потомки – кня­зья Слуцкие. Афанасий Кайнофольский по­местил в своей книге «Teratоurgema lubo cuda» ряд надписей, скопированных из надгробий печерского некрополя, в числе которых и надписи, относящиеся к роду Олельковичей [24]. Публикация этих текстов у Кайнофольского предваряется надписа­нием: «Nagrobki fundatorom». На первом месте значится: «Nagrobek B. W. T. S. I. S. s. oycu Theodozemu zakonnikow ruskich wtoremu po s. Antonim Patriarsze». Необ­ходимо определить понятие «nagrobek» у Кайнофольского. Несомненно, что в случае с nagrobkiem преподобного Феодосия речь идет о некоем фундаментальном сооруже­нии (например, часовне). Трудно предста­вить, чтобы мощи великого святого покои­лись в более скромном месте. Поскольку у Кайнофольского в ряду nagrobk?w зна­чатся nagrobki представителей рода Олель­ковичей, то, значит, что и здесь речь идет о гробницах, а не о каких-то памятных плитах или мемориальных надписях. Та­кой вывод вполне согласуется с традици­ей тех времен: представители знатных семей хоронили своих родичей в отдель­ных часовнях или усыпальницах-склепах под храмами. В нашем случае речь идет, несомненно, о гробницах, в которых по­коятся представители рода Олельковичей. Например, в эпитафии nagrobkа Василия Семеновича Олелько значится, между про­чим: «…tu Bazili Semeonowicz Olelkowicz… odpoczywa». Подобным образом читаем и в эпитафии Юрия II Олельковича: «tu iest po?orzony» [25]. Наконец, у Кайнофольского представлена также эпитафия с nagrobkа святой праведной Иулиании, княжны Оль­шанской, мощи которой были открыты в начале XVII в.: «Swietey Iuliannie Ierzyney Dabrowskiey, Xieznie Olszanskiey, swietym jey reliquiam. Nieskazytelnie w cerkwi Naswietszey Panny Pieczarskiey dekretu Sedziego Sprawiedliwego cudotwornie czekajacey, autor ten o?tarz wystawuie» [26].

Из последних слов эпитафии — «этот алтарь поставляет» — следует, что и здесь речь идет о часовне, а не какой-то мемориальной до­ске в честь фундаторов, каковой, кстати, святая Иулиания никогда и не была.

Среди гробниц, перечисленных у Кай­нофольского, упоминаются гробницы … святой Софии и ее отца князя Юрия III. Этот факт вызывает, естественно, недоуме­ние, поскольку общеизвестно, что останки святой Софии и князя Юрия почивали в Слуцке. С чем же связано данное противо­речие? Ответ находится в тексте эпитафии святой Софии.

Magnorum Lithuaniae Dynastorum. Ex Illustrissima S?ucii ac Kopyli Ducum Familia Zophiae Olelkoviciae. Patre, Auo, Proauo Georgio, Abauo Simeone, Atauo Michaele in S?ucko ac Kopyl Ducibus Tritauo Olelkone Wladimiri Kioviae Ducis Iagellonis Poloniae Regis Fratris, Eolgierdi Mag.: Lithuaniae Ducis Nepote, Gedimini Pronepote Vitenis Abnepote: Matre vero Barbara ex Illustri Kiscarum Familiae prognatae Ianussius Radzivil, Birzarum ac Dubinki in S?ucko ac Kopyl Dux, Mag. Ducatus Lithuan: Suppremus Pocillator… Maestissimus Coniunx Coniugi desideratis: Faemina genere, farma, Plus virtute auo fuo clarissimae, non absque lachrimis posuit. Vixit annos XXV. Men : X. Dies VIII. Catharina Filia, quae horis XVI supervixit, primo suscepte: secundo abortu passa, tertio partui vicina.

Obijt An: M.DC.XII. Men: Mar. Die. IX.

Великой Литовской Династии Из сиятельнейшей Слуцка и Копыля Княжеской семьи Софья Олелькович. От отца, деда, прадеда Георгия, прапрадеда Симеона, прапрапрадеда Михаила кня­зей в Слуцке и Копыле, прадеда прадеда Олелько, Владимира Киевского князя, бра­та короля Польши Ягеллы, внука Ольгерда, Великого Князя Литовского, правнука Гедимина, Праправнука Витеня, от матери же Варвары, из сиятельного рода Кишек происходящей, Януш Раздивилл в Биржах, Дубинках, Слуцке и Копыле князь, верхов­ный подчаший и прочая и прочая, велико­лепнейший супруг супруге возлюбленней­шей, жене и родом и красотою, а также и добродетелью в веке своем светлейшей, не без слез поставил. Прожила 25 лет, 10 месяцев, 8 дней. Дочь Катерина, перворожденная, которая прожила 16 часов; вторая [беременность – А. В.] закончилась выкидышем; третьи роды привели к смерти. Умерла: год 1612, месяц март, день 9-й.

Возведение гробницы на территории Лав­ры – это, несомненно, исполнение воли почившей княгини и свидетельство ее Православия. Вряд ли радикально настро­енные насельники православной обите­ли допустили бы погребение католички на своей территории. Общеизвестно, что останки святой Софии всегда пребывали в Слуцке. Почему же их перезахоронение не состоялось, хотя в Киево-Печерской Лавре была воздвигнута гробница? Скорее всего, это было связано с тем, что при митро­полите Петре Могиле началось почитание девы Иулиании, княжны Ольшанской, и княгини Софии Слуцкой в лике святых [27]. Естественно, жители Слуцка могли воспро­тивиться переносу мощей своей княгини, а отныне – и Небесной заступницы. Со­гласно Кайнофольскому, рядом с гробницей Софии находилась и гробница ее отца – князя Юрия III Олельковича. На ней была следующая эпитафия:

W Roku Panskim 1586 Miesiaca Maia Dnia 6. Bywszy zyw lat Dwadzie??ia sze??Miesiacy o?m Dni dziewietna??ie JERZY XI?Z? S?UCKIE. Z dawney а Zаcney Jаge??oney Fаmiliey, Jerzego Olelkowicza, Xiа?e?i?S?uckiego, a Katharzyny Gr?bianki z Tenczynа Syn piervorodny, nie mieszkawszy roku z zon?sw?Katharzyn?Kiszank?, ktor?sobie by? poi??, z tego ?wi?t?z wielk?Mаtki y brа?i, przyia?io?, s?ug y Poddаnych swych ?a?o??i?jest powo?any [28].

На основании этой эпитафии можно вы­числить год рождения святой Софии. Князь умер 6 мая 1586 года. Здесь же говорится, что в браке он прожил менее года. Если учесть естественные сроки беременности, то следует вывод, что святая София роди­лась в 1586 году. (...)

После замужества религиозные чувства святой Софии раскрылись во всей полно­те. Предание свидетельствует о ее глубокой религиозности: она пешком, как простая крестьянка, отправлялась на богомолье к местночтимым святыням. Особую заботу она проявляла о православных храмах и монастырях, совершая дарения. Тот факт, что не найдено ни одной грамоты на даре­ние с ее подписью, вполне объясним: ведь она по брачному контракту передала свои владения в распоряжение мужа, дарение она совершала из личных средств. Ее за­бота о Церкви нашла отклик и в сердце ее супруга, который тоже стал поддерживать и опекать Православие.

Учитывая все сказанное, будет, пожалуй, уместно напомнить, что в понимании Православной Церкви Предание – это не воспоминания, эта сама жизнь Церк­ви во всей полноте как она передана предшествующими поколениями после­дующим. Предание, таким образом, яв­ляется для нас важнейшим аргументом, свидетельствующим о православии святой Софии. Католические оппоненты нашего утверждения ничего подобного со сво­их позиций сказать о святой Софии не могут. Традиция костела молчит. Как бы предчувствуя такую ситуацию, Бартоше­вич в своей книге Radziwi??owie отмеча­ет, что княгиня София умерла в 25 лет, поэтому «в столь молодом возрасте не смогла, естественно, занять значительное положение в обществе» [35]. И, добавим от себя, в жизни костела. А вот в Правосла­вии она успела это совершить!

В литературе утвердилось ошибочное мне­ние, что в замужестве святая София не была счастлива. При этом ссылаются на частые отлучки князя Януша: участие в войне со шведами (1600-1606 гг.), в по­ходе на Москву (1609-1612 гг.), в рокоше (бунте) шляхты 1606 и 1607 гг. Но эти факты ничего не говорят против Януша как семьянина. Образ его жизни – это образ жизни магната той эпохи: походы, войны, сеймы, сеймики. Не без основания можно говорить о единодушии в отноше­ниях супругов. Печально известный Поцей, инициатор Брестской унии, жаловался, что Януш под влиянием своей жены изгнал из пределов своих владений всех униатов и отнял все захваченные ими храмы и мона­стыри [36]. Януш, вне всякого сомнения, пи­тал глубокое уважение к своей супруге. Это чувство сохранилось даже в его семье от второго брака с Елизаветой Гогенцоллерн, исповедавшей кальвинизм. После Януша Слуцким и Копыльским княжествами вла­дел его сын Богуслав, который подтвердил все права православных церквей и мона­стырей на своих землях. Его наследница, дочь Людвика Каролина, издала 20 марта 1690 года указ, по которому в Слуцком и Копыльском княжествах, а также в других ее имениях на землях ВКЛ, церкви старой греко-русской религии остаются под благо­словением патриарха Константинопольско­го. При этом Людвика Каролина объясняет свои действия тем, что ее предки сохраняли и поддерживали эту религию [37]. Подобное заявление со стороны человека, исповедаю­щего протестантизм, свидетельствует, что светлая память о ревнителях православия, какими были князья Олельковичи, оказы­вала особое влияние на мысли и решения на новых владельцев Слуцкого княжества. А в роде Олельковичей, несомненно, особое обаяние и свет излучал образ приснопамят­ной святой праведной Софии. Даже с пере­ходом Случчины во владение несвижских Радзивилллов, исповедовавших католиче­ство, православие продолжало пользоваться опекой и новых хозяев. Во владениях Рад­зивиллов вообще больше всего сохранилось православных церквей и православных ве­рующих, если брать во внимание всю тер­риторию ВКЛ. На их землях сохранились даже три монастыря: на случчине – Ни­кольский Грозовский, на пинщине – Бого­явленский и Дятловицкий.

Полностью здесь.