Митрополит Ипатий Потий и Брестская уния

[Владимир М.]

Привожу перевод с белорусского статьи об Ипатии Потии Ю. Лаврика.

 

 

 

Фигура Ипатия очень неоднозначная. Российские дореволюционные историки, будучи апологетами православия, представляли его деятельность в негативном свете. Эту же традицию унаследовали и советские ученые, которые, хотя и отрицали существование Бога, но тем не менее отдавали предпочтение «русской вере» перед другими конфессиями.

 

Противоположные оценки дают Потию польские и некоторые белорусские исследователи. Выступая с позиций католицизма или униатства, они рисуют образ Ипатия одними светлыми красками. Разве что Вацлав Ластовский пытался в своей «Истории белорусской (крывской) книги» описать основные факты из жизни знаменитого униата независимо от того, как характеризуют они Потия. Попробуем и мы рассказать об основателе унии в Беларуси.

 

Потий стал владыкой Ипатием (или, точнее, Гипатием) только на склоне жизни; до этого времени он был белорусским шляхтичем паном Адамом, занимал достаточно высокие посты в Великом Княжестве Литовском и пользовался авторитетом как политик.

 

Адам родился 12 апреля 1541 г. в одном из имений своих родителей - усадьбе Рожанка. Хотя имя Потии закрепилось за этим православным шляхетским родом лишь двумя поколениями раньше, корни славы рода теряются во тьме веков. Предки Адама принадлежали к гербу Вага, а гнездом своим имели бывшее Коренево недалеко от Юрковщины и Мажеек на юге Брестчины. Отец Адама - придворный королевы Боны Лев Потеевич Тышкевич - занимал должность помощника казначея и писаря великого литовского. Мать Адама - дочь брестского войского (заместителя каштеляна) Анна Слуцкая. После смерти мужа в апреле 1550 года она вышла замуж за смоленского каштеляна Доминика Потия.

 

Адам же тем временем устроился пажем при королевском дворе. Существует легенда, что однажды королева сильно занемогла, и юный паж, чтобы ей помочь, принес из дворцовой часовни кадило и всю ночь обкуривал королевскую спальню священным дымом, читая молитвы. Якобы по этому поводу Сигизмунд Август предсказал, что будет Потий епископом. Как мы видим, так оно со временем и случилось.

 

Чуть позже по старому шляхетскому обычаю Адам был отдан на воспитание ко двору князя Николая Радзивилла Черного. Годы жизни в княжеском дворце пошли юноше на пользу: здесь он окончил протестантскую школу и получил богатые знания, а в кругах белорусской элиты приобрел утонченность и определенный политический опыт.

 

Надо отметить, что юность Адама приходилась на период усиления в Великом Княжестве Литовском реформатских идей. На белорусском престоле в то время сидел молодой, воспитанный в лучших европейских традициях великий князь Сигизмунд Август, благосклонно относившийся ко всему новому, способствовавший установлению толерантности и свободы мысли в стране. Но наибольшим сторонником Реформации в Беларуси, безусловно, был Николай Радзивилл Черный, воевода виленский и великий канцлер литовский. Состоятельный и влиятельный магнат, он все свое богатство и авторитет использовал на дело укрепления новой веры, с которой познакомился во время учебы в иностранных университетах.

 

Новое учение за короткое время распространилась по Беларуси, к нему присоединились знаменитые магнатские рода Ходкевичей, Глебовичей, Зеновичей, Сапег, Войн и др., не говоря об околичной шляхте. Спустя двадцать лет, например, в Новогрудском воеводстве из 600 православных родов в старой вере осталось только 16. А из 700 католических приходов, бывших некогда в Великом Княжестве Литовском, к 1566 осталось только 6. Реформация неожиданно стала всеобщим увлечением, и не удивительно, что молодой Потий, живший в кальвинистской среде, перешел из православия в протестантство.

 

Согласно общепринятой версии, после окончания школы Адам направляется на учебу в краковский Ягеллонский университет. Сегодня невозможно говорить об этом с уверенностью, так как в списках студентов имени Потия не значится, но, надо думать, высшее образование он получил (если не в Кракове, то в Варшаве или в другом месте), так как это тоже было традицией зажиточной шляхты и магнатерии.

 

Следующие несколько лет Адам исполняет обязанности секретаря при князе Николае, постигая азы дипломатии и политики. Видимо, с этого времени и началась блестящая карьера молодого шляхтича, а богатый и знаменитый покровитель Радзивилл обеспечил ему поддержку.

 

Достигнув совершеннолетия и получив право распоряжаться отцовским наследством, Адам решил жениться и в ноябре 1561 был обвенчан с Анной, дочерью волынского князя Федора Головни-Острожского. Брак этот возник из пылкой любви, чем, кстати, можно объяснить и достаточно юный для тех времен возраст жениха. А плодом того чувства стали шестеро детей: сыновья Христофор, Иван и Петр и дочери Анна, Александра и Екатерина.

 

Потий начинает постепенно играть важную роль в жизни Брестского воеводства. С момента введения в Беларуси в 1566 г. земских судов он назначен писарем земским, а завоевав на этом посту авторитет умного i деятельного человека, отправлен в 1569 г. на Люблинский сейм представлять брестскую шляхту. Там Адам Потий, кстати, принимал участие в подписании государственной унии между двумя могущественными европейскими государствами - Великим Княжеством Литовским и Короной Польской, что, согласимся, немало значит для 28-летнего молодого человека.

 

В 1577 году Потий занимает должность брестского судьи земского, а через два года получает еще более престижное и доходное назначение - на Управление сбором налогов в воеводстве. Однако здесь его гражданская деятельность на некоторое время прерывается, и Потий едет на войну.

 

Отвоевав два года и прославив свое имя в сражениях под Полоцком и Кесей, Адам возвращается на Брестчину и какое-то время живет достаточно спокойно. Его фамилия появляется в источниках только под 1586 годом, когда умирает король Стефан Баторий, Потия избирают в состав «суда каптурового» - особого учреждения, действовавшего во время бескоролевья и занимавшееся организацией выборов нового монарха. Такое доверие знати, по-видимому, всколыхнуло дремавшие амбиции пана Адама. В 1588 году новый король Сигизмунд III Ваза назначает Потия брестским каштеляном и сенатором. На этом заканчивается светская деятельность пана Адама.

 

Духовный путь Потия был сложным и не лишенным поисков и колебаний. Крещенный по православному обряду, он переходит в протестантство и исповедует «новую веру» более 20 лет. Но около 1574 года снова возвращается в православие. Значительно позже в письме к львовскому доминиканскому провинциалу Потий так объясняет эти колебания: «... Долгое время я был евангеликом, ибо с юности моей учился в такой школе, а потом и пану такому, при котором ересь свила себе гнездо, немалое время служил…» И далее: «Арианское и новокрещенское учение - оно меня и от евангелической отвадила, и я вернулся к своей древней вере русской, в которой родился от деда, прадеда и отца...»

 

Таким образом, Потий сам свидетельствует, что его возвращение в лоно восточной церкви было вызвано именно несогласием с некоторыми постулатами протестантства. Хотя, с другой стороны, приведенные слова могут быть простым оправданием. Бывшая принадлежность к «крайним сектам» могла стать препятствием к возведению в епископский сан и тем более к занятию митрополичьей кафедры.

 

Надо думать, что на изменения религиозных взглядов Потия повлияли также его жена и волынский князь Константин Острожский, с которым пан Адам в то время близко сошелся.

 

Воевода киевский, знаменитый победитель московитов в битве под Оршей, Острожский был одним из немногих уже великолитовской магнатов, не примкнувших ни к католическому, ни к реформатскому лагерю. Более того, он не остался в стороне от конфессиональной борьбы и употреблял действенные меры для укрепления православия. Во второй половине 70-х годов князь открыл в г. Остроге греко-славянскую школу и основал типографию, обеспечивавшую православной литературой едва не все Великое Княжество. Иезуит Антоний Поссевин писал в 1581 г. папе римскому Григорию III: «Некоторые князья, такие как Острожский и Слуцкий, имеют свои типографии и школы, в которых продолжает поддерживаться их схизма».

 

Надо отметить, что во второй половине XVI века состояние православной церкви в Беларуси было очень бедственным. Духовные должности раздавались как награда за военные и гражданские заслуги или продавались за деньги. Священники и монахи погрязали в невежестве и разврате; дисциплина и субординация отсутствовали. Глядя на такое безобразие и развращенность «духовных отцов», паства покидала старую веру и сотнями переходила в католицизм или протестантство.

 

Желая возродить православие и вернуть ему прежнюю силу и влиятельность, Острожский с единомышленниками разработал концепцию спасения положения, основанную на объединении Восточной церкви с Западной. Возможно, саму идею унии князь Константин позаимствовал из нашумевшей тогда книги польского полемиста Петра Скарги «О единстве церкви Божией...», вышедшей в 1577 году в Вильнюсе. Главной темой произведения была мысль, что для православной церкви нет другого выхода из кризиса, как восстановление заключенной на Флорентийском соборе унии с католической церковью при сохранении восточных обрядов. В результате в православной среде появился план, основными пунктами которого были: 1) неприкосновенность восточных обрядов; 2) неприкосновенность православных святынь и иx имущества; 3) после заключения унии - запрет перехода православных в католицизм; 4) равенство православных i католических духовных лиц и гарантия участия митрополита с епископами в делах Сената i в Сеймах; 5) согласие на заключение унии патриархов восточных и московского; 6) исправление пороков в православной церкви; 7) забота о школах и свободных науках, особенно для духовенства как духовных учителей и т.д.

 

К сторонникам этой концепции присоединился и Потий, быстро став одним из наиболее деятельных ее апологетов.

 

Однако католические иерархи представляли унию совсем иначе, чем ее православные инициаторы. Трезво оценивая ситуацию, они, например, понимали, что Московия на соединение церквей никогда не пойдет, и поэтому вели речь только о белорусских верующих. Главным же принципом унии они видели подчинение Восточной Церкви папе римскому, а не автономию, которой добивались православные.

 

После многочисленных встреч с католическим луцким епископом Бернардом Мацеевским и Бенедиктом Гербестом, а позднее и с известным теологом Аркудиусом, который был в 1591 году приглашен епископом в Польшу, Потийй постепенно присоединился к группе белорусских православных духовных лиц, проводивших тайные переговоры с папским нунцием и представителями польского клира. Однако он пока держал свои убеждения в тайне от К. Острожского. Вместе с тем пан Адам не прекратил деятельности на православной ниве, а даже расширил ее. В 1590-1592 гг. он участвовал в соборах духовенства, способствовал деятельности братств, входя в состав наиболее влиятельного из них - Львовского.

 

Но тем временм произошли два события, изменившие как судьбу самого Потия, так и всей белорусского церкви - это смерть в начале 1593 владыки владимирского Мелетия Хрептовича-Багуринского и овдовение в марте 1592 пана Адама. Это позволило брестскому каштеляну вознестись на епископский престол, хотя и без особого на то его желания. Константин Острожский, узнав о вакансии, начал склонять Потия дать согласие на пострижение. Договориться о назначении именно Адама Потия было проще, так как князь Константин еще за год до того получил грамоту, согласно которой высшие церковные должности могли занимать только люди, рекомендованные им лично. Со стороны Сигизмунда III возражений не было, тем более что он знал о лояльности кандидата в епископы к идее подчинения Риму. Хуже были дела с самим кандидатом, который все колебался. Дело в том, что незадолго перед смертью Хрептовича пан Адам послал сватов к также недавно овдовевшей Раине Сапежной - дочери полоцкого воеводы князя Дорогостайского. И теперь ждал ответа. Но в конце концов княжна отказала, и Потий согласился на рукоположение в сан. В апреле 1593 года он был с именем Ипатий пострижен в монашество в соборной церкви г. Владимира-Волынского. Пострижение торжественно совершил луцкий владыка Кирилл Терлецкий в присутствии князя Острожского, православных магнатов и шляхты. А 27 мая Потий был рукоположен в сан епископа киевским митрополитом Михаилом Рогозой.

 

Став епископом владимирским, Потий начал упорядочивать внутренние дела церкви. На всех созванных тогда соборах он решительно выступал против недисциплинированности и развращенности духовенства, обличая и посрамляя развратное поведение священников. Ипатий заботился о церковных братствах, одобрял иx успехи в образовании и помогал чем мог. Он, например, основал братство со школой в Вельске, нашел средства для владимирской школы и т.д.

[Владимир М.]

Подготовкой унии Потий непосредственно занялся только в конце 1594 г. В первых числах декабря Потий i Терлецкий встретились с епископом Мацеевским в его имении Торчино, где не без влияния хозяина составили новую декларацию унии: «Мы задумали по Божией милости воссоединиться, как было раньше, с братьями нашими римлянами под одним видимым верховным пастырем и даем себе перед Господом Богом обет, что мы всем сердцем и со всем тщанием будем стараться, каждый в отдельности, о приведении остального нашего духовенства и всего народа к тому же единению. А для большего побуждения к этому мы заключили между собой этот письменный акт, которым и свидетельствуем о нашей полной и неизменной воле на воссоединение с Римской Церковью».

 

Весной следующего года декларация была провозглашена на соборе православных епископов в Бресте, где ее подписали митрополит литовский Михаил Рогоза и все владыки, кроме двух - львовского епископа Гедеона Балабана i Перемышльского Михаила Копистенского. Собор уполномочил Ипатия Потия и Кирилла Терлецкого на дальнейшие переговоры с королем i папой римским, и при достижении согласия - на проведение акта унии.

 

17 июля 1595 года Сигизмунд III принял все условия православных епископов, которые зависели от него, и Потий с Тарлецким начали готовиться к отъезду в Рим. 23 декабря состоялось заседание Святой коллегии Ватикана, на которой была торжественно провозглашена уния. Ипатий произнес речь на латыни и передал папе акты. Тот велел читать иx вслух. Сначала читал по-белорусски виленский каноник Евстафий Волович, затем по-латински - папский секретарь. После этого каждый из епископов признал исповедание римско-католической веры с перечнем всех догматов.

 

Глава Западной Церкви объявил, что принимает послов под свое пастырское попечение, а кардинал-пресвитер освободил ix от всех запрещений, благословил остаться в епископском сане и продолжать служение Богу. Они получили право принимать в католичество и благословлять других белорусских епископов и духовенство, а также весь народ. Им были даны различные привилегии и дары на развитие новой веры (например, на частичное финансирование униатской семинарии). Вскоре папа утвердил унийную конституцию, регламентировавшую условия унии, среди них - разрешение на традиционное отправление обрядов и таинств. В честь унии Ватикан отчеканил серебряные и золотые медали с изображением папы и белорусских епископов, которых тот благословляет.

 

Окончательное утверждение унии произошло в октябре 1596 на Брестском соборе, подготовка к которому началась сразу после приезда послов на родину. В начале месяца в Бресте начали съезжаться приглашенные митрополитом Михаилом Рогозой гости и участники, а также послы шляхты из разных поветов, делегаты православных братств. Было более 200 представителей как православного, так и католического клира, в том числе патриаршие экзархи - Никифор из Константинополя и Кирилл Лукарис из Александрии. Польскую католическую церковь представляли Петр Скарга, Бернард Мацеевский и др. Среди присутствующих было много светских лиц - уже упомянутые послы от шляхты, государственные правительственные чиновники и магнаты: Николай Радзивилл, Лев Сапега, Константин Острожский.

 

Собор начался в Свято-Николаевской церкви по отправлении литургии и мессы. Православные противники унии в церковь не пошли. Уединившись в самом начале, они решили провести свой собор. Поскольку все другие храмы, кроме Николаевской церкви, приказом короля были на эти дни закрыты, православные должны были собраться в доме протестанта пана Райского, куда иx вежливо пригласил хозяин. Собрание приняло постановления, в которых не признавало униатских иерархов вождями, отлучал иx от церкви и отвергал единство церквей.

 

Одновременно проходили заседания греко-католиков. Было провозглашено воссоединение белорусской православной церкви с римско-католической, что и утвердил королевский универсал от 15 октября 1596 года.

 

Достигнув цели - официального утверждения унии - Потий возвращается во Владимирскую епархию и начинает бурную деятельность ради распространения нового исповедания. И, надо сказать, его меры все чаще приобретают насильственный, противозаконный характер. Много делая, например, для улучшения и распространения образования, он нередко насильно отбирал у православных школы и передавал иx униатам, как это было в 1601 году в Вильнюсе. После заключения унии он резко изменил свое отношение к братствам, безошибочно видя в ниx главного врага своей политики. Потий отлучал от церкви и преследовал братчиков, насильственно занимал училища и разгонял учителей. Трудно приходилось и священникам, державшимся старой веры. Епископ вызывал иx в свою резиденции i угрозами извержения из сана и отлучения заставлял подчиняться. Если же это не помогало, организовывал «наезд» на приход, где закрывал церковь и зачастую забирал церковное имущество. Насильственные методы очень быстро настроили против Ипатия значительную часть православного населения. Потия дважды - в 1598 и 1600 годах - вызвали на сеймовых суд как нарушителя варшавской конфедерации «De religione» - соглашения о толерантности между верующими разных конфессий Речи Посполитой. На Сейме 1601 г. Потий был обвинен в нарушении общественного порядка, а в 1603 году он так досадил верующим Владимирского воеводства, что они обязали своих делегатов на Сейме добиться его смещения.

 

Но Сигизмунд III был ярым католиком, и усилия православных сходили на нет. Только однажды трибунал Великого Княжества Литовского заставил Ипатия заплатить большой штраф. Наконец, поскольку прошения к королю и жалобы не помогали, сторонники старой веры увидели единственный выход - в физическом уничтожении ненавистного митрополита. В 1609 году виленский братчик Иван Тупеко с саблей бросился на Потия, когда тот проходил у виленского рынка. Тупеко арестовали, митрополит остался жив, лишившись двух пальцев левой руки.

Изменено 21 августа, 2014 пользователем Владимир М.

[Владимир М.]

Одним из наиболее плодотворных средств пропаганды нового исповедания Ипатий Потий справедливо считал печатное слово. Писал он по-белорусски и по-польски; зачастую, выпустив книгу на одном языке, через некоторое время издавал ее и на другом.

 

Дебютом Потия принято считать работу «Уния, альбо Выклад преднейших артикулов к зъодноченью Греков с костелом Римским належащих» (Вильнюс, 1595 год). Через все произведение автор проводит мысль о единстве православия и католичества, подчеркивает, что разница между ними лишь в исповедании некоторых догматов, которые не имеют значения при объединении церквей.

 

Описывая бездуховность и моральный упадок православного духовенства, Потий доказывает, что наилучший выход для верующих - перейти под пастырскую власть папы и таким образом присоединиться к европейской культуре и образованности. Это произведение фактически стало программной работой белорусского униатства.

 

Чтобы дать отпор православным и по-своему представить заключение унии, Потий в 1597 году издает в Вильнюсе брошюру «Справядлівае апісанне паступку i справы сінодавай ды абарона згоды i еднасці звяршоная, якая ся стала на сінодзе Берасцейскім у року 1596». Об убедительности и силе этого произведения свидетельствует пыл, с которым православные него выискивали и уничтожали.

 

Знаменитый «Антиррисис, или Апология против Христофора Филалета» написаны в соавторстве с Аркудиусом. Впрочем, специалисты до сих пор спорят, брал ли Потий участие в написании произведения, или только поощрял создание и устраивал издание книги. Так или иначе, упомянутое сочинение возникло по инициативе владимирского епископа.

 

«Антиррисис» был резким выпадом против написанной по приказу князя Острожского брошюры «Апокрисис, албо отповедь на книжкы о Соборе Бересейском». В этой брошюре автор, подписанный псевдонимом Христофор (современные исследователи считают, что им был волынский протестант Мартин Броневский), едко критикует брестское единение. «Антиррисис» был и выпадом в адрес Константина Острожского. Когда несколько ранее Потий прислал князю письмо, пытаясь обратить его в униатство, тот приказал своему придворному клирику ответить публично через печать и высмеять епископа. Возмущенный таким поведением, Ипатий в дополнение к основной - полемической - части «Антиррисиса» поместил текст этого своего письма к князю, а также - «Вотпіс на ліст ніякага Клірыка Астрожскага безыменнага».

 

В литературной деятельности Потий часто обращался к истории религиозных взаимосвязей между Востоком и Западом, что, по его мнению, должно было засвидетельствовать традиционность унийных устремлений в Беларуси. В 1603 г. он под псевдонимом Петра Федоровича издает «Защиту св. Собора Флорентийского», а в 1605 году по-белорусски и по-польски публикует реляцию киевского митрополита Мисаила, якобы найденную им в кревской церкви. Рэляцяя называлась «Посольство к папе Сиксту IV от духовенства и от князей и панов русских из Вильнюса года 1476» и описывала шаги православных для заключения унии с Римом в конце XV в. Сразу после опубликования документа появились слухи, что он не настоящий, а подделанный самим Ипатием.

 

Проводя исторические изыскания, Потий не оставлял полемической деятельности. В начале 1600-х годов он издал несколько книг, направленных против православия и особенно против братств: «Разговор брестянина с братчиком», «Воскресший Наливайко», «Ереси, невежество и политика господ и мещан братства виленского». Правда, после признания Сеймом 1607 г. православной церкви в Речи Посполитой категоричные взгляды Потия временно смягчились, что выразилось в издании им книги «Гармония, альбо Согласие веры, сакраментов и церемоний святыя Восточныя Церкви с костелом Римским», где он пытается сделать шаг к согласию. Однако оттепель была недолгой. Вскоре митрополит снова начинает борьбу с православием. Логическим завершением этой борьбы является последнее прижизненно опубликовано произведение Потия - написанное после покушения на его «реляцию» (Вильнюс, 1609 год), где Ипатий обвиняет братчиков в различных грехах и даже в измене государственным интересам.

 

Потий-проповедник оставил по себе несколько сотен бесед, проповедей и нравоучений, которые, кстати, были высоко оценены за ученость и красноречие на Соборе 1607 г., но, к сожалению, дошли до нас далеко не все. Сборник его проповедей на языке оригинала – по-белорусски - был опубликован лишь через 60 лет после его смерти - в 1674 г.

 

Идея объединения церквей стала для Потия целью жизни. Он приступил к унийной деятельности, желая духовного спасения для своего народа. В завещании епископ написал: «А иже никаторые противники наши смеют мовити, яко быхмо до тое светое единости (т. е. унии - Ю. Л.) для пожитков наших дочасных приступити мели, ино, очищаючи сумненьне мое пред всими людьми, вызнаваю пред Богом, которому вси тайны суть откровенны, ижем то не взгарду светое Восточное церкви и преложоных ее честнейших патрыарховъучынил, але с потребы великое душевного спасения моего и овечок моихъ, паметаючы на слова Исус Христа, Пана Збавителя моего, который пас сам, до тое згоды и милости братерское ведучи, упоминает: «О сем познают, яко мое ученицы есте, коли згоду и любовь промежку себе заховаете».

 

В этой деятельности ярко проявился характер отца Ипатия - синтез самоотверженности и жестокости, решительности и дипломатичности. Епископ продавал собственные имения, а деньги отдавал на школу, как это было в Бресте. Но он мог совершить вооруженный наезд на приход непокорного священника, жестоко с ним расправиться, закрыть церковь, забрать церковные ценности. Он мог оставить большую часть своей библиотеки Виленской семинарии и владимирской церкви, а помещение для этой семинарии отобрать силой у православного братства. Потий не считал насилие преступлением и рассматривал силу действенным средством достижения цели.

 

Похороны епископа владимирского и брестского, митрополита киевского Ипатия Потия состоялись «року ... 1613, месяца августа 22 дня, при бытности в церкви соборной Володимерской велю кнежат, панов урядников земских, шляхты, обывателев воеводства Волынского».

[Владимир М.]

Я правильно понимаю, что сочинений Ипатия Потия на русском языке нет? Здесь я нашел кое-что на украинском, а здесь - на польском. Думаю, что богословски проанализировать аргументы Ипатия стоит в отдельной теме. Конечно, было бы хорошо, если бы кто-нибудь взял на себя труд перевести с польского имеющиеся в наличии сочинения Потия. Изменено 22 августа, 2014 пользователем Владимир М.