Св. Филипп Нери - "Божий шут", апостол Рима

[Neta]

 

 

«Твоя Индия - это Рим!», услышал он, когда собрался с миссией на Восток.

 

26 мая в Католической церкви - день памяти святого Филиппа Нери (1515-1595), основателя конгрегации ораторианцев. Предлагаем вниманию читателей увлекательный рассказ об этом «Апостоле Рима», «Божьем шуте» и опекуне бездомных детей из книги Антонио Сикари «Портреты святых», а также старый, но потрясающий фильм о Филиппе Нери «Будьте добрыми, если сможете» (с субтитрами, см. в низу страницы).

 

Св. Филипп Нери родился во Флоренции в 1515 году, и юность его пришлась на те времена, когда город боролся за свою независимость от тирании Медичи.

Биографы сообщают, что дух молодого флорентийца навсегда проникся в то время тремя вещами: несгибаемой любовью к свободе, страстью к "Хвалам" Якопоне да Тоди (которые в Тоскане пели чаще, чем где бы то ни было) и привязанностью к книге фацеций Пьевано Арлотто - сборнику историй и анекдотов, который Филипп всегда будет носить с собой. Последнее выражает неповторимую сторону его святости - ту, что дала название одной его знаменитой биографии: "Божий шут". Сегодня эти приметы, появившиеся в самом начале его пути, могут показаться маловажными, а то и просто странными, но они становятся интересными, если попытаться разобрать их повнимательнее и постараться постичь миссию, выпавшую на долю этого святого в Риме XVI века - века, который он прожил почти целиком: с 1515 по 1595 год.

 

Мы попадаем в эпоху расцвета католической реформы - движения, душой которого были святые - особенно много их было в Риме,- чья деятельность была особенно активной в сравнении с нравственной слабостью некоторых пап и тогдашних церковных институтов. Но эта реформа, как ни полна она была жизни и самобытности, все-таки подвергалась опасности закоснеть в том, что затем было названо "Контрреформацией", потому что черпала свои жизненные силы прежде всего в реакции на протестантизм.

 

После возникновения протестантского движения и разрыва Церковь должна была бы всецело довериться своим истинным святым и реформаторам, которых тогда было великое множество (в Испании их насчитываются десятки, в одном только Риме можно было встретить св. Игнатия Лойолу, св. Филиппа Нери, св. Камилло де Леллиса, св. Джованни Леонарди, св. Феличе да Канталиче, св.Пия V, св. Карло Борромео), но многие считали, что лучше будет, если на заблуждение отвечать ужесточением аскезы и доктрины, строгостью законов. Достаточно вспомнить как один из многих примеров Папу Павла IV Карафу, который остался в истории как "грозный" Папа, считавший инквизицию "зеницей своего ока".

 

Вне всякого сомнения, строгость и борьба с заблуждениями были необходимы, но те, кто слишком настаивал на них, парадоксальным образом подтверждали правоту людей, обвинявших Церковь в том, что она отняла у христианина свободу, которую Христос завоевал для него ценой собственной крови. Правда и то, что часто инквизиция подозревала и расследовала деятельность как раз тех святых, которых Христос посылал Церкви, чтобы поддержать ее, и которые не могли выполнить эту задачу, не внося новой духовности.

 

Церкви всегда опасны реформаторы, если они не святые, называют ли они себя прогрессивными людьми или консерваторами. Св.Филипп Нери на общем фоне католической реформы и во времена самой жесткой контрреформации являет собой радостный и умный призыв к свободе. В течение многих лет в Риме, куда Филипп переехал еще в молодые годы, он был просто мирянином, свободным от всяких уз. Чтобы обеспечить свое существование, он работал воспитателем двух мальчиков в доме Качча, другого флорентийца; взамен получал лишь восемь четвериков зерна в год и горсть оливок в день, ночевал на чердаке. И так он жил почти в полном одиночестве, если не считать выполнения обычного долга христианского милосердия по отношению к самым бедным.

У него был особый способ молиться: "посещение семи церквей". Он начинал свое паломничество ночью с собора св. Петра, потом шел в собор св. Павла за крепостной стеной, затем в собор св. Себастьяна, после к св. Иоанну в Латерано, оттуда к св. Лючии, св. Лоренцо, в Санта-Мария-Мадджоре: путь длиной в двадцать километров, который вместе с остановками и долгими молитвами занимал у него целую ночь. Любимым местом остановки для него были катакомбы св.Себастьяна, тогда еще почти неизведанные, там он провел в молитве много ночей. Один из биографов весьма проницательно заметил, что, поступая так, Филипп Нери, кажется, хотел дотронуться рукой до прочных оснований христианского Рима (оснований, орошенных кровью мучеников) в тот момент, когда все здание, казалось, вот-вот пошатнется.

 

Он посвятил также некоторое время изучению философии и теологии, чтобы лучше понимать божественные вещи, но это длилось недолго, потому что, по его словам, он оказывался в невыносимом положении: учение отвлекало его от Бога, а Бог отвлекал от учения. Св. Игнатий Лойола, столкнувшийся с теми же трудностями в Барселонском университете, счел их искушением, каковым они и были перед лицом его миссии, Филипп же увидел в этом благодать, позволившую ему обрести большую свободу и свой собственный, неповторимый стиль: он удивительным образом развил свой ум, изучая непосредственно людей (хотя не следует забывать и о том, что его библиотека всегда была очень хорошо подобрана).

Итак, вначале Филипп жил почти как отшельник.

 

Когда ему было около двадцати трех лет, он начал бродить по городу - главным образом в кварталах, где такие же, как и он, флорентийцы занимались торговлей и банковским делом, - и задавал всем неожиданный вопрос, лишавший их дара речи: "Ну, братья мои, когда мы наконец станем добрыми?"

В это время с ним произошло мистическое событие, трудно объяснимое, но совершенно точно подтвержденное документами: однажды ночью во время молитвы - это было незадолго до Троицына дня - он почувствовал себя охваченным такой любовью к Богу, что эта любовь свернулась внутри него огненным шаром, который проник ему в грудь и так расширил сердце, что сломал два ребра и заметно деформировал бок; впоследствии самый знаменитый хирург того времени констатирует это, когда будет делать ему вскрытие.

 

Существуют многочисленнейшие свидетели, рассказывающие, что в некоторых случаях, когда любовь к Богу охватывала его особенно сильно, от его сердца исходило обжигающее тепло, которое можно было почувствовать снаружи, и такое сильное биение, что иногда даже стены в комнате дрожали. Хотя он мог управлять этим состоянием и по своему желанию.

 

Мы можем быть сколь угодно недоверчивыми, но свидетели настолько многочисленны и внушают такое доверие, что в данном случае можно думать, что перед нами - одно из тех чудес, с помощью которых Бог напоминает нам, что некоторые страницы Священного Писания (как те, например, где Дух Святой сходит на апостолов огненными языками) - не просто какие-то небылицы. Какому-нибудь кающемуся, встревоженному и больному, достаточно было положить голову на грудь Филиппу, чтобы почувствовать себя обогретым и укрепленным. И когда Папа повелел всем священникам надевать для исповеди белое облачение, Филипп Нери отправился к Папе, чтобы объяснить ему, что для него невозможно выполнить этот приказ: он не перенесет еще одной одежды на груди. И Папа дал ему особое разрешение.

 

Но мы забегаем вперед; в те времена, когда этот мистический дар овладел им, Филипп был всего лишь молодым мирянином.

Его жизнь занимало образование двух мальчиков, молитва и помощь бедным. Тогда-то он и познакомился с Игнатием Лойолой и Франциском Ксаверием и проникся к ним огромным уважением; именно через Филиппа "Общество Иисуса" приобрело своих первых членов-итальянцев. Но сам он уклонялся от вступления в общество. Св. Игнатий говорил, что Филипп Нери - "это колокол, который созывает людей в церковь, но сам все время остается на колокольне".

Он не собирался принимать сан, но иногда проповедовал в церкви у одного старого и странного священника, который обычно после принесения Святых Даров приглашал высказаться кого-нибудь из присутствующих. В 1550 году он посвятил себя организации Братства для приема паломников, прибывших в Рим по случаю Юбилея 27 (и действительно, св. Филипп Нери может считаться основателем существующих ныне "комитетов Святого года"). Рассказывают, что ему удавалось принимать и селить каждый день не менее пятисот человек. По окончании Юбилея организованный им приют начали использовать для "выздоравливающих", т.е. для бедных, раньше времени выписанных из больниц и бродивших без пристанища, отчего они только заболевали еще сильнее прежнего.

 

Между тем годы шли - ему было уже тридцать, - и настал день, когда его исповедник, долго перед тем наблюдавший за ним, сам сделал первый шаг и приказал ему принять священнический сан: Филипп не хотел, но уступил из послушания. В те времена, когда не существовало семинарий, подготовка Филиппа была более чем достаточной. Он был посвящен в 1551 году и поселился при церкви Св. Иеронима, свободный от каких бы то ни было определенных обязательств: чтобы продолжать пользоваться такой свободой, он отказался от всякой платы и предпочел показаться чудаком. Служа мессу в час, когда было мало народу, он проговаривал ее как можно быстрее, иначе ему не удалось бы закончить, такое сильное волнение охватывало его.

Тем временем его комната стала местом встреч, куда постоянно приходили друзья и кающиеся, большей частью молодежь. Он вынужден был проводить собрания на чердаке церкви: здесь и родилась "Оратория".

 

Это название возникло потому, что собравшиеся приходили к Филиппу послушать какую-нибудь речь - oratio. Сначала каждый немного молился про себя, затем читали какой-нибудь текст, затем один из присутствующих разъяснял его, потом другой задавал вопросы, еще один возражал, кто-то высказывал свое мнение. От размышлений затем переходили к рассказу: это мог быть эпизод из истории Церкви, из жизни Христа или из жизни святых. Филипп председательствовал, наблюдал, делал краткие замечания, иногда поправлял, формулировал выводы. Собрания длились всю вторую половину дня, и каждый был свободен прийти или уйти: всегда находился кто-нибудь, кто спешил занять опустевшее место. В конце, для облегчения, исполнялась хорошая музыка: здесь родились те сочинения, которые еще сегодня называют "ораториями". Для Филиппа сочиняли знаменитые руководители капелл крупнейших соборов: Анимучча (Базилика в Латерано) и Палестрина (собор Св. Петра). Оба умерли, можно сказать, на руках у Филиппа.

 

Рассказывают даже такую трогательную историю. Говорят, что Палестрина умер в то время, когда Филипп с нежностью произносил слова одного из его мотетов: "Разве не радостно тебе пойти и насладиться праздником, который сегодня устроен на небесах в честь Царицы Ангелов и Святых?" И умирающий ответил ему словами того же песнопения: "Да, я страстно желаю этого! Если бы могла Мария получить для меня эту благодать у Божественного Сына своего!"

За минутами обучения и облегчения следовали минуты, отданные делу милосердия: члены "Оратории" должны были посещать больницы, чтобы предложить свое время и свою заботу самым обездоленным. Так в этом мире, где различия между благородными и плебеями, между образованными и неграмотными были очень сильны, родилось новое и странное "братство", которое один из биографов описывает так: "К первоначальной группе подмастерий и банковских служащих-флорентийцев [присоединились затем] знатные сеньоры, музыканты и певчие базилики, мелкие ремесленники, молодые израэлиты, которых Филипп своим обаянием вырвал из их гетто, слуги высших священников и даже грабители с большой дороги. Филипп одинаков со всеми и в то же время знает, как обойтись с каждым".

 

Своими неожиданными поступками он буквально осуществлял на практике некоторые предписания Евангелия, как например, в тот день, когда он поспешил подойти к бедному и застенчивому сапожнику, вытащил его из самого угла и посадил рядом с собой со всеми почестями.

Точно так же он принял - как старого и давно ожидаемого знакомого - бродягу с лицом висельника, случайно заглянувшего в это странное собрание. И если эти эпизоды позволяли ему на глазах у учеников создавать "живую иллюстрацию" некоторых положений учения Иисуса, которые трудно бывает применить в жизни, то та более общая "демократия", о которой мы сказали выше, отражала еще более глубинные педагогические принципы.

 

Речь шла не только о духовной свободе или пренебрежении светскими условностями и о восстановлении христианского "равенства", но о новом способе "представлять себе духовную жизнь и святость". Филипп, как рассказывает один из его первых учеников, хотел, "чтобы духовная жизнь, которую обычно считают трудным делом, стала чем-то столь привычным и домашним, чтобы человеку любого состояния была приятной и легкой...; каждый, какого бы он ни был звания или сословия, работает ли он, остается ли дома, будь он мирянином или священником, представителем высшего духовенства или светским князем, придворным или отцом семейства, образованным или неучем, торговцем или ремесленником, любого рода человеком, способен на духовную жизнь".

Св. Франциск Сальский, по праву знаменитый тем что углубил и всячески проповедовал это учение, дав тем самым новое направление христианской духовности, познакомился с ним во время бесед с Филиппом Нери. Нам трудно представить себе, каким жизненным порывом была проникнута Оратория и какую истинную реформу она излучала!

 

Не было недостатка и в страсти к миссионерству. Филипп говорил обычно: "Дайте мне 10 человек, действительно забывших о себе, и тем самым вы дадите мне силы обратить весь мир!" И действительно, эта группа не была замкнута сама на себе: среди читавшихся текстов часто звучали письма, которые ученики Игнатия Лойолы посылали из далеких и неизвестных стран, и слушатели внимали им с несказанным вниманием. В частности, их сердца загорались, когда они слушали рассказы и призывы, исходившие от Франциска Ксаверия.

 

Сам Филипп рассказал, как однажды они все пришли к старому цистерцианскому монаху к Трем Фонтанам, чтобы спросить у него совета: они думали все вместе отправиться в качестве миссионеров в далекие страны Востока. И получили ответ, который с тех пор и навсегда стал их взаимным братским призывом к "реализму призвания": "Твоя Индия находится в Риме!" Так они стали осуществлять в центре христианства свою удивительную "развлекательную" (но какую все же благородную!) миссию.

 

В те годы - после строгих запретов покойного Папы - в Риме был восстановлен карнавал, со всей традиционно присущей ему вседозволенностью. Филипп не смутился: он организовал свой карнавал так, чтобы добиться возможно большего количества участников. Он вспомнил о своем старом молении в "семи церквах" и превратил его в те дни в пикник, в котором приняло участие до трех тысяч человек: посещение собора св. Петра, месса в соборе св. Себастьяна, завтрак на лугу и музыка под открытым небом в течение всего пути.

 

История повторялась из года в год и чуть было не кончилась плохо: кардинал Викарий начал расследование и на время отстранил Филиппа от исповеди. Говорили, что он отправился в путь со своей процессией, а за ними шли семь мулов, нагруженных пирожками. Но имели место и более серьезные обвинения: было точно известно, что Филипп - приверженец Савонаролы, что он держит на столе его портрет и сам пририсовал ему нимб. Этот веселый и увлекающий за собой священник мог превратить своих последователей в толпу фанатиков и бунтовщиков, стоило ему лишь захотеть.

 

Как раз в то время грозный Папа Павел IV решил начать процесс, целью которого было привести к окончательному осуждению Савонаролы и к запрещению всего им написанного. Расследование длилось шесть месяцев, и двое святых (св.Филипп Нери в Риме и св.Катерина Риччи в Прато) мобилизовали все свои силы и все свои связи, чтобы помешать обвинительному заключению. В день вынесения приговора (который, по общему предположению, должен был стать осуждающим), Филипп Нери провел много часов в молитвенном экстазе перед Святейшим. Придя в себя, он сказал, что Господь услышал его молитвы. И действительно, в тот самый час Конгрегация Кардиналов "освободила память и писания Савонаролы от каких бы то ни было обвинений в ереси". Чтобы удовлетворить Папу, в индекс запрещенных книг были внесены лишь некоторые, самые яростные его проповеди.

 

И для Филиппа процесс кончился благополучно, так что даже Павел IV известил его, что хотел бы принять участие в каком-нибудь собрании Оратории. В 1564 году Филипп начал отбирать среди своих учеников тех, в ком он видел наибольшие способности и склонность к священнослужительству, и начал организовывать одну из первых семинарий того времени, заложив начала своей общины, которая разместилась в "Новой Церкви" 28. Но Филипп даже после основания общины продолжал жить отдельно, так он был привязан к свободе, бывшей для него важнейшим божественным даром.

 

Тем временем все росла слава о его святости, о его глубокой мудрости и юморе, о его лукавых проделках и даже о его чудачествах: с годами все больше и больше говорили о его чудачествах. Еще сегодня, когда в Риме говорят о ком-нибудь "филиппино", значит, речь идет о веселом и хитром человеке. Люди рассказывали о его экстазах, о его глубоко волнующих мессах, о его способности читать в тайниках сердец, о его смирении и самоотверженности. Но также и о его невероятной оригинальности.

 

Ему предложили кардинальский сан. Он сказал свои ученикам: "Вот кардинальская шапочка, которую носил Папа Григорий XIII и которую он послал мне, чтобы сделать меня кардиналом, а я принял ее с тем условием, что сам скажу ему, когда захочу быть кардиналом, и Папа удовлетворился; а я хочу сделать из нее заплату себе на живот".

 

Иногда он принимал у себя знаменитых деятелей, будучи одет странным образом или в вывернутом наизнанку платье. Иногда одевался роскошно и расхаживал со смехотворной важностью. Иногда делал все возможное, чтобы сойти за дурачка: ходил гулять с остриженной наполовину бородой, носил на голове большую голубую подушку, держал в руках огромный букет желтых цветов, ходил в огромных белых туфлях или надевал на рясу огненно-красную кольчугу.

Эти примеры меньше удивят нас, если мы подумаем о тяжеловесной пышности одеяний сеньоров и дам той эпохи. Филипп убивал разом двух зайцев: унижался, убеждая многих, что он не святой, а лишь чудак, и прекрасно высмеивал пороки своего времени. Однажды он занимал почетных иностранных гостей чтением забавных историй - фацеций. Но этим же он занимался и перед тем, как служить мессу, чтобы несколько отвлечься, иначе он немедленно впадал в экстаз. И действительно, он "вынужден" был держать в ризнице щенков и птичек, чтобы немного поиграть с ними, прежде чем погрузиться в службу.

 

Порой ему приходилось немного отложить начало мессы, чтобы перечитать несколько страниц из сборника фацеций, которые он так любил. Даже стоя перед алтарем, он останавливался время от времени и, читая Евангелие, поигрывал ключами или часами. Чем ближе подходил момент освящения, тем больше он чувствовал, как вера и волнение неудержимо охватывают его. Говорят, что служка слышал, как он шептал, держа в руках чашу: "Это кровь! Это воистину кровь!" Но если ему случалось произнести особенно удачную проповедь, он затем спускался с кафедры, пошатываясь и спотыкаясь, как пьяный, так, что вызывал смех.

Любое чудачество годилось для того, чтобы не говорили о его святости и чтобы высмеять недостатки учеников.

 

Однажды один из них выказал необычайную гордость тем, что произнес особенно удачную проповедь, и тогда святой наговорил ему комплиментов больше, чем кто-либо другой, но затем заставил из послушания повторить точь-в-точь эту проповедь в шести различных случаях, так что все убедились, что этот проповедник знает только одну проповедь.

 

Подобное переплетение святости и юмора оборачивалось удивительным здравым смыслом в том, что касалось педагогики.

Однажды Филипп заметил, что исповедовавшийся ему человек очень слабо раскаивается и говорит о своих грехах безо всякого истинного "страдания". Он дал ему договорить, затем сказал, что отлучится на минутку, и попросил кающегося подождать коленопреклоненным. Филипп все не возвращался, а тем временем бедняга стал нервничать: сначала забылся, потом принялся оглядываться и в конце концов начал внимательно рассматривать единственную вещь, которая была у него перед глазами: изображение Распятия. Когда Филипп вернулся, он нашел его плачущим от мысли о том, чего стоили его грехи Сыну Божьему.

Более известен и забавен, но не менее "серьезен" случай с женщиной, все время исповедовавшейся в том, что разносит сплетни на весь квартал, но не пытавшейся исправиться, настолько этот грех казался ей незначительным. Но только до того момента, пока Филипп на назначил ей в качестве покаяния придти к нему, ощипывая по дороге тушку курицы; затем он попросил ее вернуться назад и собрать по одному все перья, которые ветер разнес неизвестно куда. И больше не было необходимости в долгих объяснениях.

 

Множество раз ему случалось показать всю свою отцовскую мудрость.

Одной женщине, которая смотрела как умирает ее девочка, он сказал с грубой нежностью: "Успокойся, Господь хочет этого. Достаточно, что ты была кормилицей у Бога".

Одной кающейся, обеспокоенной своей судьбой в вечности из-за множества совершенных грехов, он сказал:

-- Скажи-ка, за кого умер Христос?

-- За грешников! - ответила она

-- А ты кто?

-- Грешница!

-- Так значит рай твой, твой, твой!

С теми же, кто упорствовал в своих заблуждениях, он отказывался вступать в дискуссии. Он говорил: "Этих высокомерных людей следует убеждать не глубокомысленными писаниями и диспутами, но вещами простыми и святыми".

Знаменитыми стали некоторые его высказывания, которые еще сегодня используются как девизы при воспитании:

"Угрызения и грусть, долой из моего дома!"

"Святость требует совсем немного ума!"

"Господи, дай мне понять до глубины день сегодняшний и не пугай меня завтрашним!"

"Бедность - это любовь, но грязь - нет!"

"Рай сделан не для мошенников!"

"Господи, поступай со мной, как знаешь и хочешь!"

"Нет ничего в этом мире, что бы мне нравилось, но мне нравится, что это так!"

"Святой Дух обитает в невинных и простых умах".

И наконец, Филипп, как ставший истинным "римлянином", использовал местные проклятия, но изменял их на свой лад: "Чтоб мне быть убитым за веру!"

Но мы никогда не должны забывать, что все это сверкающее остроумие и детская свежесть рождались в сердце, влюбленном в одного лишь Христа.

Он писал: "Мы так сосредоточены на божественной любви, мы так глубоко проникаем в раны Христа, в живой источник знания вочеловеченного Бога, что отрекаемся от самих себя и не находим более пути наружу".

 

Знаменитыми стали такие афоризмы:

"Кто хочет иного, чем Христос, не знает, чего хочет; кто просит иного, чем Христос, не знает, чего просит; кто действует - и не во имя Христа, не ведает, что творит". Потому Филипп и написал однажды молодому человеку, желавшему оставить его сообщество, написал с нежностью, но и с большой строгостью: "Теперь же твое дело -- остаться или вернуться. Ибо мы людей силой не удерживаем! ...В общем, без Христа ты никогда не увидишь добра, которое было бы истинным добром".

 

Но мы должны помнить, что его каждодневной заботой и работой было прежде всего совершать таинство покаяния. Он посвящал этому долгие часы и всегда, до поздней ночи, оставался в распоряжении грешников, нуждавшихся в прощении, и сыновей, жаждавших духовного руководства и укрепления.

Можно сказать, что он буквально согревал их, прижимая к своему сердцу - тому сердцу, которое уже с самого первого мистического опыта, описанного ранее, казалось, действительно горело: многие свидетельствовали, что физически ощущали огонь, исходящий из его груди.

 

Вот как он однажды с помощью некоего подобия притчи объяснил, что означает в действительности отдаваться обращению грешников: "Говорят, что голодный пеликан, придя на берег моря, заглатывает плотно закрытые морские ракушки, твердые, как камешки, с устрицей или песчанкой внутри; и, переваривая их в желудке, он согревает их, и они открываются, освобождаясь от этой своей твердости; и он выплевывает их; и так питается пеликан мясом устрицы, которая до этого была плотно закрыта. Вы же кладите себе в сердце этих твердых, упорствующих грешников и, с милосердием взывая к Богу, заставьте их совершить покаяние... И Бог пошлет им раскаяние, и они откроются свету благодати, и ваши души изойдут в сладостных слезах, думая о радости, которая произойдет на небе у Бога и ангелов..."

 

Он почти ничего не написал, кроме нескольких "Писем" (одно из них, от 11 октября 1585 года, мы только что процитировали), но воспоминания о Филиппе были настолько живыми, что даже Гете в своем "Путешествии в Италию" посвятил ему несколько страниц, называя его "мой святой".

Мне кажется, стоит процитировать еще два отрывка из писем, в них - весь его стиль, все его сердце, весь его нежный и святой юмор.

Некоей "Мадонне Фиоре Раньи из Неаполя" Филипп писал: "Хотя я и не пишу никому, но не могу не написать моей почти что первородной дочери, Мадонне Фиоре, которой желаю цвести; и чтобы затем цветок дал хороший плод, плод смирения, плод терпения, плод всех добродетелей, приют и средоточие Святого Духа; и таким обычно бывает тот, кто часто причащается. И если бы это было не так, я не хотел бы иметь вас дочерью; а если бы вы и были моей дочерью, то неблагодарной, так что в день Суда я хотел бы быть против вас.

Бог да не допустит этого; но пусть он будет добр к вам и сделает вас плодоносным цветком, и огнем, чтобы бедный ваш отец, умирающий от холода, мог у него согреться.

Больше ничего. Весь ваш.

Рим, 27 июня 1572. Филипп Нери".

 

Любовь к Богу и человеческая нежность перемешены в этом письме в том верном соотношении, какое дается только благодатью.

Едва ли не прекраснее письмо, которое Нери написал Клименту VII, упрекая его в том, что Папа не приходит к нему в гости. Он говорил ему, поверяя среди прочего самую сокровенное - ниспосланную ему мистическую благодать: "Иисус Христос в семь часов утра пришел ко мне; а Ваше Святейшество хоть бы один раз пришли в нашу церковь! Христос - Бог и человек, и приходит ко мне каждый раз, как я этого захочу; а Ваше Святейшество лишь человек, рожденный святым и добропорядочным; Он родился от Бога Отца; Ваше Святейшество родилось от донны Аньезины, святейшей женщины; но Он родился от Девы всех дев. Я многое мог бы сказать, если бы хотел дать волю моему гневу...". И продолжал, прося его об особой милости такими словами: "Приказываю Вашему Святейшеству исполнить мою волю...". Но потом письмо заканчивается обычным образом: "С величайшим подобающим мне смирением, целую святейшие ноги...".

 

Папа Климент отослал ему обратно записку, приписав на полях с любовью: "По поводу того, что не пришел к вам, так Ваше Преподобие этого не заслуживает, поскольку вы не соизволили принять кардинальский сан... А когда Господь наш придет к вам, помолитесь ему за нас и за насущные нужды христианства!".

В 1592 году Филипп, казалось, был при смерти. Уже врачи задернули занавеси у его кровати и предложили собравшимся спокойно дожидаться неизбежного теперь конца. И вдруг все услышали, как он воскликнул: "О, моя Святейшая Мадонна! Моя прекрасная Мадонна! Благословенная моя Мадонна!" Отдернули занавеси и увидели, что он на коленях, с простертыми вверх руками, висит в воздухе и, плача, повторяет: "Я не достоин! Кто я такой, дорогая моя Мадонна, почему вы пришли ко мне? Кто я такой? О Святейшая Дева! О Матерь Божья! О благословенная в женах!"

 

Когда он очнулся от этого экстаза, то сказал присутствующим: "Разве вы не видели, что пришла Матерь Божья и унесла все мои страдания?" Потом заметил, что стоит на коленях, спрятался в кровать, с головой закрылся одеялом и разрыдался. Затем сел на кровати, выпрямился и, довольный, сказал врачам: "Вы мне больше не нужны! Мадонна вылечила меня!"

 

Ему было семьдесят семь лет. Он проживет еще три года в некоем подобии постоянной молитвы. И каждый день он все более желал одного - Святого Причастия. Когда ему не удавалось заснуть, он не звал врача, но просил: "Дайте мне моего Господа, и потом я засну!".

Он умер на праздник Тела Христова в 1595 году.

 

Его канонизировали вместе со св. Игнатием Лойолой и св. Франциском Ксаверием, последнего он знал и любил; вместе со св. Терезой Авильской (родившейся с ним в один год) и со св. Исидором Земледельцем - все они были испанцами. В тот день римляне, которые тогда слегка недолюбливали испанцев, весело говорили, что Папа канонизировал "четверых испанцев и одного святого". В Италии еще при жизни Нери имела хождение латинская книга с таким названием: "Philippus, sive de Laetizia cristiana" - "Филипп, или Христианская радость".

 

 

Источник: https://katolik-gomel.by/

[Владимир М.]

Немного рекламы. "Житие блаженного отца Филиппа Нери" на латинском языке (относитеьлно недорого): https://www.lulu.com/shop/antonio-gallonio/vita-beati-p-philippi-neri/paperback/product-22093709.html

[Владимир М.]

Он почти ничего не написал, кроме нескольких "Писем"

Где-нибудь можно их почитать?

[Neta]

Не знаю.(

[Neta]

 

Фильм с русскими субтитрами на Кана ТВ.

Будьте добрыми если сможете

[Константин]

Где-нибудь можно их почитать?

Добрый день! Вот здесь - https://www.liturgial...ccicontents.htm Изменено 26 мая, 2019 пользователем Константин

[Валерий]

Где-нибудь можно их почитать?

Добрый день! Вот здесь - https://www.liturgial...ccicontents.htm

 

Впервые узнал, что надо не только молится святым мощам, но и ... употреблять их внутрь вместе с вином!

[Владимир М.]

Впервые узнал, что надо не только молится святым мощам, но и ... употреблять их внутрь вместе с вином!

Чего-чего?!

[Валерий]

Впервые узнал, что надо не только молится святым мощам, но и ... употреблять их внутрь вместе с вином!

Чего-чего?!

 

Sister Teodosia of Duca, a nun in the convent of S. Lucia in Silice, had suffered for fifteen years and more from the spleen, which gave her such inconvenience that she could scarcely breathe; she was also troubled with great weakness of stomach. Now it chanced that some relics of S. Philip were brought into this convent, and amongst them part of the praecordia, wherefore the nun with great faith and devotion placed the relics on the spot where she chiefly felt pain; and recommending herself from her heart to the Saint, she instantly received her cure, and was never troubled by the disease any more. Giovanni Antonio Lemmaro, a merchant of Naples, was in bed with a terrible pain in his side, and had used many remedies by order of his physicians, but to no purpose. He now recommended himself with all his heart to S. Philip, whose picture he had in his room, and at the same time one of his daughters, named Lucrezia, bethought herself of a relic of the Saint’s praecordia, which had been given her by the Fathers of the Congregation at Naples; having fetched the relic, she begged her father to take a small portion of it in a little wine, at the same time telling him to have firm faith in Philip’s assistance, and to say three Pater Nosters and Ave Marias. The sick man, when he heard his daughter’s advice, determined to follow it to the letter; he could not, however, on account of his weakness, say more than one Pater and Ave; but he made them carry him in front of the picture, and there invoked S. Philip to his aid, and drank the wine together with the portion of the Saint’s relic. After this he fell into a deep sleep, from which he awoke perfectly well. The poor man was overcome with astonishment, and wept for joy; then he went and took down the picture, and kissed it over and over again, shedding an abundance of tears, and he likewise made all who were in his house kiss it, and ordered a votive offering of silver to be given to the picture which is in the Church of the Fathers of the Congregation in Naples; moreover he desired all his family to fast every year on the Saint’s Vigil, and for himself, besides this fast, he never omitted to recite every morning the hymn, “Iste Confessor Domini sacratus,” out of devotion to the Saint. This man’s daughter, Lucrezia, had a quinsey, which at last became so bad that her life was thought to be in danger. Her father, remembering how he had been delivered from a dangerous illness by means of a relic of the Saint’s praecordia, placed the very same relic upon his daughter’s head, telling her that it was a relic of the Blessed Philip their patron, and that therefore she should have faith in him and say a Pater and an Ave Maria. The daughter obeyed, and the next morning found herself free from pain and every trace of inflammation, and got up just as though she had not been ill. A relation of this same Giovanni Antonio, named Giovanni Giacomo Lemmaro, being afflicted with gout, which usually tormented him for fifteen days and more together, was advised by Giovanni Antonio to drink a small quantity of water with a particle of the Saint’s praecordia infused in it. He drank the water, and fell asleep immediately afterwards, and in the morning found himself perfectly well. Out of gratitude for his cure, he forthwith sent a gilded taper of wax to the Saint’s picture which is in the church of the Fathers of the Congregation in that city.

 

Я, конечно, могу ошибаться с пониманием, что такое the Saint’s praecordia, но мне кажется, это что-то анатомическое. Поправьте, если я ошибаюсь.

 

CHAPTER I. OF THE MIRACLES WORKED BY S. PHILIP’S PRAECORDIA.

Изменено 28 мая, 2019 пользователем Neta

[Валерий]

Речь в этом тексте идет о том, как сестра Теодосия из Дуки, которая была монашкой конвента святой Лючии, что в городе Силиче (не нашел на карте), долгое время страдала болями в боку где-то в районе селезенки, да так, что и дышать могла лишь с трудом, да и с желудком были нелады, причем сильные. И тут случилось – в монастырь привезли мощи святого Филиппа, в том числе немного прекордии (не знаю точно, что это, но полагаю, какая-то часть внутреннего органа). Монашка, полная веры и пиетета, приложила мощи к больному месту, воздала ему в молитве, и … полегчало! Более боли ее не беспокоили. Далее некто Антонио Лемарро, купец из Неаполя, был прикован к кровати с сильными болями в боку. Чего только лекарь ему не прописывал, ничего не помогало. Тогда он воззвал к святому Филиппу, чье изображение было у него в комнате. А тут одна из его дочерей по имени Лукреция, которой посчастливилось получить частичку плоти данного святого, упросила отца принять немного ее внутрь вместе с вином. Естественно, не без молитвы (три патера ностера и три аве мари) и веры в чудодействие. Больной согласился, но был крайне слаб. Его хватило только на одного патера ностера и одну аве марию. Но он позволил поднести себя к изображению святого и выпил чудесное снадобье. После чего забылся глубоким сном. А когда пробудился, немощь как рукой сняло….

[Alexander]

Валерий, мне кажется это все-такие экзотическая практика. Более того, никогда не слышал, чтобы Церковь призывала именно к такому "сопричастию" святыне.

[Валерий]

Валерий, мне кажется это все-такие экзотическая практика. .

 

А прикладывание частей трупа к больному месту вы считаете нормальной практикой?

[Alexander]

Валерий, мне кажется это все-такие экзотическая практика. .

 

А прикладывание частей трупа к больному месту вы считаете нормальной практикой?

 

Если Господь благословил через такое прикладывание давать исцеление, то почему нет

[Валерий]

Если Господь благословил через такое прикладывание давать исцеление, то почему нет

 

А просто молитва недостаточно?

[Neta]

 

26 мая. Святой Филипп Нери, священник. Память

 

 

Время жизни св. Филиппа Нери – XVI век – тот период обновления Католической Церкви, который получил у историков имя «контрреформации», период, давший западному христианству множество святых «нового типа». С несколькими из них Филипп был знаком лично и дружен, хотя всю жизнь не покидал одного города – Рима.

 

Но родом он был из Флоренции, будучи младшим из четырех сыновей нотариуса Франческо Нери (родился 22 июля 1515 г.). Получившего начальное образование при флорентийском монастыре Св. Марка Филиппа семья отправила к проживавшему близ Неаполя дяде в надежде унаследовать его состояние, и там Филипп пережил некий мистический опыт, положивший начало его обращению, суть которого, однако, он никогда не раскрывал.

После этого юный Филипп отправился в Рим, где устроился у одного земляка-флорентийца, обучая двух его детей за кров и еду. Было ему в то время около 23-х лет.

 

 

Некоторые особенности в его поведении стали проявляться, когда он стал бродить по городу, заходя на рынки, в лавки, меняльные конторы и обращаясь к их работникам и держателям (по преимуществу тоже флорентийцам) с неожиданным вопросом: «Ну, братья мои, когда же мы наконец станем добрыми?» Тогда же он стал много времени проводить в еще слабо исследованных в то время катакомбах Св. Себастиана, словно бы желая лично прикоснуться к духовным основаниям Вечного Города обильно политым кровью мучеников.

 

Незадолго до праздника Святой Троицы он снова пережил мистическое озарение, на этот раз задокументированное: ночью, во время молитвы, его охватила такая любовь к Богу, что его сердце превратилось в огненный шар, который, расширяясь, сломал ему два ребра и деформировал бок. Хирург, делавший спустя много лет его посмертное вскрытие, подтвердил эти отличия его анатомии.

 

И впоследствии люди, знавшие Филиппа, свидетельствовали, что во время молитвенных экстазов от его груди исходило обжигающее тепло, хорошо ощутимое физическими органами чувств, а его сердце билось так сильно, что в комнате дрожали стены. Кающиеся грешники или больные, положив голову на грудь Филиппу или касаясь рукой его груди, тут же чувствовали облегчение.

 

 

Постепенно Филипп переключился на общение с обитателями римских трущоб, с бедняками и отверженными. Будучи мирянином, он, тем не менее, временами проповедовал в церкви у одного странноватого священника, который давал возможность высказываться желающим. В этот период у Филиппа появляются первые спутники и ученики.

 

К этому же времени относится его близкое знакомство с двумя основателями Ордена иезуитов: Игнатием Лойолой и Франциском Ксаверием, которые тогда только начинали свой ведущий к вершинам святости и известности путь. Филипп охотно рекомендовал всем, ищущим у него совета, присоединяться к Обществу Иисуса, но сам от вступления в него уклонился. Игнатий Лойола шутил по этому поводу, что Филипп – «как колокол, созывает людей в храм, а сам остается на колокольне».

 

В 1550 г. Филипп возглавил группу добровольцев, занимавшихся обустройством паломников, прибывавших в Рим на празднование Великого Юбилея. В среднем Филипп с помощниками расселяли тогда по 500 человек в день. А когда Юбилейный год завершился, те же самые помещения стали использоваться для поселения «выздоравливающих», т.е. бедняков, выписанных недолеченными из больниц и лишенных крыши над головой.

 

По настоянию своего духовника Филипп принял в 1551 г. священный сан, после чего стал внештатным клириком церкви Св. Иеронима. На чердаке этого храма он начал проводить собрания, на которые приходила, главным образом, молодежь. Собрания эти получили название оратория, от латинского oratio, т.е. «речь». Именно слушать речи собирались друзья Филиппа, круг которых постоянно расширялся.

 

 

Всё происходило примерно следующим образом. Сначала следовала тихая молитва, затем читался какой-нибудь текст из Священного Писания, Житий святых или Отцов Церкви и кто-то из присутствующих разъяснял его. Все присутствующие могли задавать вопросы и высказывать свое мнение, а Филипп выступал в качестве модератора общения. Приходить и уходить можно было в любое время, но само собрание длилось всю вторую половину дня. В заключение исполнялась хорошая духовная музыка, и с тех пор музыкальные произведения такого рода тоже стали называться ораториями. Авторами композиций выступали лучшие церковные хормейстеры Рима того времени: Анимучча из Латеранской базилики и Палестрина из собора Св. Петра. Оба они отойдут позднее в мир иной напутствуемые отцом Филиппом Нери.

 

Но дело не ограничивалось одним лишь чтением, общением и музыкой (которую участники встреч серьезно изучали). Ораторианцы регулярно посещали больницы и странноприимные дома, чтобы служить там самым обездоленным.

 

О социальном составе этих собраний один современник писал следующее: «К первоначальной группе подмастерий и банковских служащих-флорентийцев [присоединились затем] знатные сеньоры, музыканты и певчие базилики, мелкие ремесленники, молодые евреи, которых Филипп своим обаянием вырвал из их гетто, слуги высших священников и даже грабители с большой дороги. Филипп одинаков со всеми и в то же время знает, как обойтись с каждым».

 

Еще одной характерной формой благочестия, свойственной последователям Филиппа Нери, стали ночные молитвенные процессии с обходом семи главных Римских базилик. В юности Филипп проходил этот 20-километровый молитвенный путь сам, а теперь вел за собой своих учеников. Однако его пастырский стиль резко контрастировал с суровыми нравами средневековья. В проповедях и наставлениях допускались шутки и экспромты, а ту же молитвенную процессию сопровождали ишаки, нагруженные пирожками и прочей снедью, звучали песни, а заканчивалось всё пикником на лоне природы.

 

По сути, речь здесь шла о том, чтобы по-другому представлять себе духовную жизнь и святость: не как нечто, оторванное от повседневной жизни, а как то, что органически включает в себя повседневную жизнь, становится чем-то привычным и домашним. И такого рода жизнь и святость доступны не только монахам, порвавшим с миром, но и людям всех социальных слоев и положений, всех полов и общественных состояний. Позже эти пастырские принципы подхватит и разовьет св. Франциск Сальский, усвоивший их в ходе бесед с Филиппом Нери в свои молодые годы.

 

 

Та первая община ораторианцев была еще охвачена и миссионерским духом. Сам Филипп говаривал: «Дайте мне десять человек, которые бы сумели полностью забыть о себе, и я смогу обратить весь мир!» На собраниях читали вслух письма Франциска Ксаверия из далекой Индии, и охваченные энтузиастическим пылом ораторианцы сами стали мечтать о миссионерских подвигах в неведомых странах. Они отправились за благословением к одному известному святой жизнью отшельнику-цистерсу, но услышали от него в ответ: «Ваша Индия – в Риме!»

 

Пастырские новации о. Филиппа Нери встречали одобрение далеко не всех римских иерархов. Кроме того, про о. Филиппа говорили, что он – последователь Савонаролы, держит на своем столе его портрет и сам нарисовал ему нимб. Папа Павел IV как раз готовил тогда процесс, который должен был привести к окончательному посмертному осуждению Савонаролы и запрету всех без исключения его писаний. В день вынесения приговора, который, по общему мнению, должен был стать обвинительным, Филипп провел много часов в экстатической молитве перед Святыми Дарами, а придя в себя, заявил, что Господь услышал его мольбы. И в самом деле, решением Коллегии кардиналов с Савонаролы было снято обвинение в ереси, а, чтобы удовлетворить Папу, были запрещены лишь самые радикальные из его проповедей.

 

С 1564 г. Филипп Нери приступил к созданию одной из первых для того времени духовных семинарий, куда отправлял тех молодых людей из своего движения, в которых видел склонности и способности к принятию священного служения. Тем временем его известность и авторитет в Риме постоянно росли, а в его поведении всё явственнее стали проступать черты чудачества, очень напоминающие известное у нас на Руси «юродство Христа ради».

Иногда он принимал у себя высокопоставленных посетителей, будучи одет странным образом или в вывернутом наизнанку платье. Иногда одевался роскошно и расхаживал со смехотворной важностью. Иногда делал всё возможное, чтобы сойти за дурачка: ходил гулять с остриженной наполовину бородой, носил на голове большую голубую подушку, держал в руках огромный букет желтых цветов, ходил в огромных белых туфлях или надевал на рясу огненно-красную кольчугу.

 

Ему предложили кардинальский сан, а он сказал своим ученикам: «Вот кардинальская шапочка, которую носил Папа Григорий XIII и которую он послал мне, чтобы сделать меня кардиналом, а я принял ее с тем условием, что сам скажу ему, когда захочу быть кардиналом, и Папа удовлетворился; а я хочу сделать из нее заплату себе на живот».

 

Таким образом Филипп уничижал себя, стремясь не допустить складывания вокруг его персоны прижизненного культа, а с другой стороны, тонко высмеивал глупые привычки, тщеславие и прочие недостатки своих сограждан. До сих пор в Риме существует понятие «филиппино», и его применяют к экстравагантным, способным удивлять людям.

[Neta]

 

Следует отметить, что Мессу о. Филипп мог служить лишь очень быстро, скороговоркой или наоборот, отвлекаясь и с паузами, а иначе он тут же впадал в экстаз. Наверное, с этой целью он держал у себя в ризнице птичек и собачек.

 

А его стиль как исповедника (о. Филипп проводил в исповедальне очень много времени) характеризуют следующие примеры.

Однажды к нему на исповедь пришел человек, не проявляющий настоящего сокрушения о своих грехах. Отец Филипп попросил у него разрешения отлучиться всего лишь на минуточку, а ему велел пока оставаться на коленях. Но время шло, а священник никак не возвращался. Кающийся сначала думал о своем, потом стал глазеть вокруг, но единственным предметом в поле его зрения было распятие. Когда же о. Филипп наконец вернулся, исповедующийся громко рыдал от раскаяния.

 

 

 

Одна женщина, приходя на исповедь, регулярно признавалась в склонности к распространению сплетен, но ничего не делала, чтобы избавиться от этого своего недостатка. Тогда о. Филипп после очередной исповеди наложил на нее епитимью: пройти путь от дома до храма, всё это время ощипывая на ходу курицу. Когда же женщина вошла в храм, священник велел ей пройти обратным путем и собрать все выдернутые перья, которые к тому времени, естественно, разнес во все стороны ветер. Получив такой урок, женщина сплетничать перестала.

 

15 июля 1575 г. Папа Григорий XIII специальной буллой присвоил Оратории официальный статус Общества общинной жизни (позднее – Общество апостольской жизни), включающего в свои ряды как духовенство, так и мирян. Собственным храмом и центром Общества стала римская церковь Санта-Мария-ин-Валичелла, которая, будучи перестроена и расширена, получила название «Новая церковь». Она остается главным храмом ораторианцев до сих пор.

К той, первой ораторианской общине принадлежали будущий кардинал Франческо Таруджа, крупнейший церковный историк того времени и тоже будущий кардинал Цезарь Бароний, «образцовый» католический композитор Палестрина. Будущий святой Камилл де Леллис был духовным сыном о. Филиппа и получил от него благословение на принятие духовного сана. Среди ораторианцев следующих поколений – знаменитый французский философ Мальбранш и выдающийся английский богослов, кардинал Джон Генри Ньюман.

 

 

В 1592 г. 77-летний Филипп был при смерти: врачи задернули занавески над его кроватью и предложили присутствующим подождать скорой кончины больного. И вдруг из-за занавески раздался крик престарелого священника: «О, моя Святейшая Мадонна! Моя прекрасная Мадонна! Благословенная моя Мадонна!» Отдернув занавеску, присутствующие увидели о. Филиппа парящего в воздухе над кроватью с распростертыми руками и со слезами повторяющего: «Я не достоин! Кто я такой, дорогая моя Мадонна, почему Вы пришли ко мне? Кто я такой? О Святейшая Дева! О Матерь Божья! О благословенная в женах!»

После этого о. Филипп прожил еще три года в состоянии постоянной молитвы и питаясь почти исключительно одним Святым Причастием. Он отошел ко Господу 25 мая 1595 г., в праздник Тела Христова.

 

Папа Павел V причислил Филиппа Нери к лику блаженных 11 марта 1615 г., а Папа Григорий XV 12 марта 1622 г. – к лику святых. В тот же день были причислены к лику святых четверо испанцев: иезуиты Игнатий Лойола и Франциск Ксаверий (друзья Филиппа), Тереза Авильская (родившаяся с Филиппом в один год) и Исидор Земледелец. Привыкшие подтрунивать над испанцами римляне шутили: «Папа канонизировал четырех испанцев и одного святого».

В Италии еще при жизни св. Филиппа Нери имела хождение книга на латинском языке под названием: «Philippus, sive de Laetizia cristiana», т.е. «Филипп, или христианская радость».

 

Сибирская католическая газета

[Neta]

 

В день своего 80-летия 2 ноября 2020 года в Риме скончался Джиджи Пройетти, один из ведущих итальянских актеров.

Католикам он известен как актёр, сыгравший св. Филиппа Нери в биографическом фильме, посвященному этому святому.

 

10 лет назад Дж. Пройетти рассказывал об этом для Радио Ватикана:

 

- Для нас, римлян, св. Филипп Нери всегда был главным покровителем города. Я сам в детстве ходил к нему в ораторий. Служила на Мессе, когда она была еще прежней латинской. Также участвовал в играх и занятиях. Потом, будучи взрослым, я понял, что многим парням этот ораторий не давал подняться по злой тропинке. Это не значит, что если бы я не пошел в ораторий, я был бы сегодня преступником. Но для многих, наверное, так и было. Роль в этом фильме дала мне шанс расставить некоторые базовые приоритеты, на которые обычно в повседневной жизни у нас нет времени. Прежде всего, о Господе Боге. А также о том, чем мы занимаемся сегодня с проблемными детьми, как мы их воспитываем. Я тоже смог углубиться в биографию св. Филиппа Нери. Это был незаурядный святой. Дело не в том, что он делал для своих близких или осуществлял эффектный ход. Он был одним из тех, кто жил полностью для Бога. И при этом сохранил свой характер. Как известно, его несколько раз хотели назначить кардиналом. Он всегда вежливо отказывался, говоря: "Я предпочитаю иметь рай!"

[Neta]

 

[Neta]

 

26 мая — св. Филипп Нери

 

Святой Филипп Нери (итал. Filippo Neri), итальянский священник, церковный деятель, основатель Конгрегации ораторианцев; родился 21 июля 1515 года во Флоренции. Умер 26 мая 1595 года в Риме.

 

Жизнь и деятельность

 

Происходил из семьи флорентийского юриста. В детстве Филипп много времени проводил в доминиканском монастыре Св. Марка, где сохранялись традиции Джироламо Савонаролы (глубокое уважение к которому Филипп сохранял на протяжении всей жизни).

 

В 1532 отец отправил его в г. Сан-Джермано (совр. Кассино, Италия) к своему двоюродному брату Ромулу, купцу, не имевшему наследника и желавшему передать дело племяннику. Однако Филипп уже решил посвятить свою жизнь Богу и, прибыв в Сан-Джермано, отказался от предложенных наследственных прав. В 1533 он пришел в Рим и некоторое время работал гувернером в семье Галеотто дель Каччи. В 1535-38 изучал философию и богословие в университете Сапиенца под руководством августинцев.

 

Родные и друзья Филиппа ожидали, что он станет священником, но он отказался от рукоположения, опасаясь, что священнический сан не позволит ему отдавать все свое время молитве и апостольской деятельности. Филипп проповедовал на улицах Рима, занимался благотворительностью, а также исследовал катакомбы.

В 1548 Филипп по совету своего духовника свящ. Персиано Розы организовал Братство Троицы, целью которого было оказание помощи малоимущим и больным паломникам; впоследствии он основал госпиталь Св. Троицы для паломников. Персиано Роза убедил Филиппа, что, став священником, он сможет лучше служить Церкви, и 23 мая 1551 года тот был рукоположен в священники.

 

В течение нескольких лет Филипп нес пастырское служение при церкви Св. Иеронима (Сан Джироламо делла Карита) в центре Рима, особое внимание уделяя исповеди, в своем доме он проводил занятия по катехизации для всех желающих, сопровождавшиеся дискуссиями на религиозные темы и пением церковных гимнов. Со временем число участников этих занятий увеличилось, и Филипп стал устраивать встречи в оратории. Ученики Филиппа вели активную апостольскую деятельность в своей среде, многие из них были рукоположены в священники и, как, например, Ч. Бароний и Дж.П. да Палестрина, стали помощниками Филиппа.

Воспитанники оратория изучали церковную музыку, христианскую археологию, заботились о больных и паломниках и организовывали совместные посещения римских церквей. Деятельность оратория Филиппа Нери получила официальное благословение Папы Григория XIII. В 1575 он предоставил Филиппу и его ученикам-священникам небольшую римскую церковь Санта Мария ин Валличелла, при которой они стали собираться каждый вечер на общую молитву и трапезу, в результате чего образовалось общество священников, положившее начало Конгрегации ораторианцев.

 

Филипп был советником Римских пап Пия IV, Пия V, Григория XIII, Сикста V, Урбана VII, Григория XIV и Климента VIII. Его духовность основывалась на любви к Богу и ближнему, христианском оптимизме и необходимости внутренней аскезы. При жизни Филипп получил прозвище «христианский Сократ» и почитался как святой, а разработанная им методика пастырской деятельности вдохновила на создание новых форм апостольства основателя Конгрегации миссий (лазаристы) Викентия де Поля, Франциска Сальского, а впоследствии и основателя Конгрегации салезианцев Иоанна Боско.

 

Через 2 года после смерти Филиппа Нери Папа Климент VIII начал процесс его беатификации. В 1598 комната, где жил Филипп, была превращена в часовню, а в 1599 его останки были перенесены в церковь Санта Мария ин Валличелла. В 1615 году Папа Лев V причислил Филиппа к лику блаженных, а 12 мая 1622 года Папа Григорий XV канонизировал его вместе с Игнатием Лойолой, Франциском Ксаверием и Терезой Авильской. Память Филиппа Нери в Католической Церкви — 26 мая. Распространению его церковного почитания способствовали ораторианцы, в том числе кардинал П. де Берюлль, а также пиаристы и многие другие церковные братства.

 

Иконография

 

Сохранились прижизненные изображения Филиппа Нери (2 бюста и рисунок, выполненные К. Ронкалли около 1590 года и находящиеся в церкви Санта Мария ин Валличелла), представляющие его в среднем возрасте с небольшой бородкой, одетым в сутану и биретту.

 

В 1621 году К. Ронкалли написал цикл картин, посвященных жизни Филиппа, для церкви Санта Мария ин Валличелла. Отдельное место занимают изображения Филиппа в образе ребенка, одетого по моде XVI в. в черный костюм с пышным белым воротником (например, картина А. Бронзино 2-й пол. XVI в. в монастыре ораторианцев во Флоренции).

 

Нередки портреты Филиппа с другими святыми (картина С. далла Росса в церкви Св. Фомы в Падуе, на которой Филипп изображен с Игнатием Лойолой и Екатериной Риччи), в том числе с теми, с кем Филипп дружил при жизни (с Карлом Борромео и Феликсом из Канталиче — картины Ф. Фурини в Уффици, Флоренция, Г. Рени в кафедр, соборе в Толедо, Л. Джордано в церкви иеронимитов в Неаполе).

 

Большую группу составляют картины, посвященные молитвенному дару Филиппа и представляющие его с ангелами (картины Гверчино Ангел указывает Филиппу Нери крест и Два ангела, поддерживающие Филиппа Нери, обе — в церкви Санта Мария ин Валличелла), либо погруженным в молитву или же совершающим Евхаристию.

 

Источник: Католическая Энциклопедия в 5 томах. Том 4 (Р — Ф)

 

Рускатолик.рф

[Neta]

Жить в мире, где распространены насилие, болезни и нищета, не всегда легко. Порой, это даже угнетает. Реальность, как и разные сложные обстоятельства в нашей жизни, может легко погрузить нас в плохое настроение, состояние отчаяния или гнева. В такие моменты нам нужны примеры, как сохранять надежду и доверие Богу.

 

В этом поможет «святой покровитель радости» - Филипп Нери - могущественный заступник для тех, кому нужно больше истинной радости в жизни. Мы отмечаем день его памяти 26 мая.

 

***

 

Папа Франциск как-то сказал: «Удостоверение личности христианина - это радость, радость Евангелия, радость от того, что мы были избраны Иисусом, спасены Иисусом, возрождены Иисусом. Радость от надежды, что Иисус ждет нас, радость, которая - даже с крестами и страданиями, которые мы несем в этой жизни, - выражается в мире и в уверенности, что Иисус сопровождает нас, Он с нами». Святейший Отец призвал христиан помогать другим найти Иисуса, «чтобы они могли радоваться Евангелию и иметь эту радость, которая действительно является евангельской».

 

Когда нам трудно радоваться, мы можем обратиться к святому Филиппу Нери.

 

Для большинства католиков повествование об этом святом несколько расплывчато. Он кажется менее известным, чем другие энергичные святые-реформаторы шестнадцатого века. «Филип Нери?» Люди скажут: «О да, он был веселым святым, любил посмеяться», и обычно это все, что они знают.

 

Да, св.Филипп Нери, итальянский священник XVI века, широко известен как «покровитель радости», «юмористичный святой» и даже «шут Божий» (как он сам себя называл). Он не был комиком, но не боялся показаться смешным и часто подшучивал над собой, используя юмор, чтобы поддерживать свое смирение.

 

Нам известно о некоторых таких историях его жизни. Например, он появлялся на мероприятиях в свою честь с наполовину сбритой бородой, потому что не хотел, чтобы его считали слишком особенным. На своей двери он повесил табличку с надписью «Дом христианского веселья». Когда в его приход приехал важный епископ и люди не знали, как себя вести и считали себя недостойными быть рядом с такой особой, Нери намеренно сам допускал много ошибок в проповеди, чтобы разрядить обстановку и показать людям, что у него самого множество недостатков, а также что (а вернее – Кто) главное на Богослужении. Неся служение для бедных детей и молодежи, с помощью юмора он помогал им увидеть, что не все в этом мире так плохо.

 

Будущий святой держал рядом книжку с анекдотами, потому что, будучи мистиком, ему нужно было услышать легкомысленные шутки, чтобы сосредоточить свой ум на праздновании Мессы - они отвлекали его от полного погружения мистические переживания и «приземляли» его, чтобы выполнять свои обязанности. Немало и других веселых случаев можно встретить в его жизнеописаниях или фильмах («Святой Филипп Нери: Я предпочитаю рай», 2010 г. или «Будьте добрыми, если сможете» 1983 г.)

 

Он точно не был святым с мрачным лицом. Но он использовал юмор, чтобы не быть слишком гордым или тщеславным и сохранять простой взгляд на мир. А жизнь в то время была нелегкой. Он посвятил свою служению наиболее неимущим и больным обитателям Рима. «Апостол Рима», как его именуют, проповедовал на грязных улицах города не только словами, но, прежде всего своим примером. Он приводил людей с периферий в храмы, где вместе с другими верующими разделял с ними еду, но также рассказывал о Боге и совершал Мессу. Таким образом он показывал, что для них, брошенных всеми, есть место в храме и Бог о них не забыл. Эта практика стала началом ораториев – места, где собирались верующие, чтобы развивать свою духовную жизнь, прославлять Бога в молитвах, музыке и общинном служении. Из них родился орден ораторианцев.

 

Св.Филипп Нери дружил со св.Игнатием Лойолой (основателем ордена иезуитов), св.Франциском Ксаверием, св.Карло Борромео. Он вдохновил стать священником своего друга Алессандро Оттавиано Медичи, ставшего Папой Римским Львом XI. Но при этом сам оставался открытым, человечным, скромным, сдержанным, сострадательным, твердым, очень серьезным, когда требовалась серьезность, но легким, когда это не требовалось. Он была настоящим пастырем, заботящимся о душах верующих. Известно, что каждый свой день он начинал со слов: «Давайте сделаем добро!».

 

В определенном смысле его жизнь лучше всего можно описать часто цитируемой цитатой: «Сердце, наполненное радостью, легче сделать совершенным, чем то, что печально». Это подтвердилось в жизни святого Филиппа Нери, а также стало причиной того, что многих притягивало к нему. Люди видели его радость и хотели узнать ее источник. Благодаря его примеру мы можем увидеть, что юмор в правильном контексте может быть хорошим делом и даже путем к святости.

 

Вот короткая молитва святому Филиппу Нери, которая может помочь душе, отягощенной мирскими тревогами, увидеть радость Евангелия по-новому.

 

Святой Филипп Нери, покровитель радости, ты, поверивший обещанию Священного Писания, что Господь всегда рядом и что нам не нужно ни о чем беспокоиться, в своем сострадании исцели наши заботы и печали и сними бремя с наших сердец. Мы приходим к тебе, как к тому, чье сердце преисполнено безмерной любовью к Богу и всему творению. Услышь нас, мы молим, особенно в этой нужде [изложите свою просьбу здесь]. Храни нас в безопасности своим любящим заступничеством, и пусть радость Святого Духа, наполнявшая твое сердце, святой Филипп, преобразит нашу жизнь и принесет нам мир. Аминь

 

Подготовлено: Катология

На основе материалов: Aleteia, Catholic Exchange, Catholic Extension, Epic Pew, National Catholic Register

[Neta]

 

[Neta]

 

[Neta]

Филипп был наставником многих, возвещая Евангелие и преподавая Таинства. С особым рвением он посвятил себя служению Исповеди, вплоть до заката своего последнего дня жизни. Он заботился о том, чтобы постоянно следить за духовным ростом своих учеников, сопровождая их в жизненных огорчениях и открывая к христианской надежде. Его миссия "чеканщика душ" облегчалась, безусловно, исключительной притягательностью его личности, отличавшейся человеческим теплом, радостью, мягкостью и кротостью...

В своем воспитательном методе святой Филипп умел использовать все плодотворные возможности контрастов: любя личную и уединенную молитву, в Оратории он учил молиться в братском общении; глубоко аскетичный в своем покаянии, в том числе и в умерщвлении плоти, он проповедовал умерщвление духа, отмеченное радостью и безмятежностью игры; страстный вестник Слова Божьего, он умел вместо моря слов ограничиться несколькими фразами, когда его охватывало волнение... Кроме того, святой Филипп Нери остается ярким образцом постоянной миссии Церкви в мире. Перспектива его подхода к ближнему, чтобы свидетельствовать всем любовь и милость Господа, может быть полезным примером для епископов, священников, посвященных Богу лиц и мирян... Он был глубоко убежден в том, что путь к святости основан на благодати встречи – встречи с Господом, - доступной для любого человека, каким бы ни был его статус и жизненная ситуация, лишь бы он принимал Бога с изумлением ребенка.

(Папа Франциск, из Послания к 500-летию со дня рождения святого Филиппа Нери)

[Neta]