День святого Валентина и "гендерные установки"

[Владимир М.]

Запланированное на 14 февраля шествие противников патриархальных ценностей в Харькове так и не состоялось. Оппоненты сначала советовали представительницам феминистической группы идти на кухню «варить борщ», бросали снежки, а затем - избили нескольких и отобрали плакаты.

В воскресенье, 14 февраля, у станции метро «Университет» (выход «Стекляшка») собрались полтора десятка борцов за равные права мужчин и женщин. Девушки держали транспарант с надписью «Свобода. Равенство. Сестринство», и с помощью мегафона пытались донести харьковчанам свою позицию.

 

Акция анархо-феминисток в Харькове. Фото Юлии Байрачной

 

Участники акции также скандировали речевку «Бунтуй, кохай, права не віддавай». «14 февраля - один из тех праздников, которые насаждают гендерные поведенческие установки, которым люди должны подчиняться. От мужчин ждут инициативы, мужественности, а женщина считается хрупкой, нуждающейся в протекции. Мы не против этого, но за то, чтобы это не навязывалось и у каждого человека был выбор, - поясняет суть своего протеста студентка Алиса Котлевец.

 

Поддержали акцию и несколько парней. Они пришли защитить своих единомышленниц, а также выразить солидарность с их мнением. Гендерные стереотипы - это пережиток, уверяли протестующие. «Как только девчонки проанонсировали акцию в соцсетях, в их адрес посыпались угрозы, - рассказывает участник акции Ян Герасимов. - А патриархат на самом деле угнетает не только женщин. Есть целый ряд проблем. Это и служба в армии, и даже то, что при разводе детей оставляют с матерями».

 

Оппонентов разделили полицейские. Фото Юлии Байрачной

 

У анархо-феминисток нашлись и оппоненты: десяток молодых людей, закрывающих лица шарфами и медицинскими масками, пытались их перекричать. Лозунгом «Традиции. Семья. Порядок» группа ратовала за патриархальные ценности. До определенного момента противостояние девушек и парней (средний возраст всех участников - около 25 лет) вызывало у харьковчан недоумение. Но спустя 15 минут в группу феминисток то ли оппоненты, то ли прохожие начали бросать снежки. Правоохранители, которых было не менее полусотни, встали между группами, а потом и вовсе запретили проводить марш, дескать, гарантировать безопасность не смогут. Парней взяли в кольцо, а девушек провели до по поезда метро. На «Госпроме» участницы акции еще немного поскандировали речевки и отправились на станцию «23 августа».

 

Акция в метро. Фото Юлии Байрачной

 

Феминистки решили во что бы то ни стало провести свой малочисленный марш - пусть и не в центре Харькова. Далее метро сотрудники полиции не пошли, а вот оппоненты нагнали мирную группу на пр. Ленина (за домом №39). Агрессивно настроенных молодчиков не смутило присутствие журналистов: они начали вырывать плакаты, а тех, кто попытался сопротивляться, повалили на землю. Одного из участников били ногами, а потом распылили неизвестный газ в лицо девушкам. Скрылись нападавшие до приезда полиции.

 

Фото Юлии Байрачной

 

От госпитализации жертвы нападения отказались, как и от написания заявления о преступлении. В то же время найти участников избиения было бы не так сложно. Полицейские, прибывшие на место, сообщили, что группу должны были зафиксировать камеры ломбардов, находящихся около выхода метро «23 августа» и камеры в самой подземке. А на «Стекляшке», где акция была еще мирной, лица зафиксировали съемочные группы.

 

Фото Юлии Байрачной

 

Но феминистки же заявили, что не хотят помощи полиции, так как имеют на то причины. Следственно-оперативная группа Дзержинского райотдела уехала ни с чем: принять заявление о нанесении телесных повреждений они могут только от потерпевших.

 

https://vesti-ukr.com...i-na-feministok

[Инесса]

Больные на всю голову.

[Neta]

А разве на Украине женщины не имеют равных прав с мужчинами? Эх, не те феминистки сейчас пошли, не то, что после Великой французской. Да и в России тоже начиналось оно где-то в средине 19 века. И намерения были благородными.

[Владимир М.]

А разве на Украине женщины не имеют равных прав с мужчинами?

Имеют, недавно даже закон приняли о запрете всяческой дискриминации, в том числе и по половому признаку Но речь идет, видимо, о сохраняющихся патриархальных традициях, которые феменисткам как бельмо в глазу.

Эх, не те феминистки сейчас пошли, не то, что после Великой французской. Да и в России тоже начиналось оно где-то в средине 19 века. И намерения были благородными.

И что там за благородные намерения были? Свобода от кухонного рабства и участие в выборах наравне с мужчинами?

[Konst]

Некуда молодым энергию деть. Дурь с обоих сторон. Со стороны бийц ещё и преступление. Дай Бог мирного духа!

[Елена Томина]

Забавно. День (всех) влюбленных отнюдь не гендерный праздник, - им бы 8 марта выйти с плакатами

[servusDei]

Больные на всю голову.

 

причем, что одни, что другие

[Ana]

И что там за благородные намерения были? Свобода от кухонного рабства и участие в выборах наравне с мужчинами?

Я уж не знаю насколько благородны были требования равного права на образование, но если мне пофиг участие в выборах, но я бы ни за что не отказалась от права на образование. За это право, тем кто его добился, большой респект.

 

Вообще говоря, меня впечатлили отрывки из воспоминаний С. Ковалевской.

«Первоначальным систематическим обучением математике я обязана И. И. Малевичу… Кроме арифметики Малевич преподавал мне также элементарную геометрию и алгебру. Только ознакомившись несколько с этою последнею, я почувствовала настолько сильное влечение к математике, что стала пренебрегать другими предметами.

Увидя во мне такое направление, отец мой, имевший вообще сильное предубеждение против ученых женщин, решил, что надо прекратить мои уроки математики у Малевича. Однако мне удалось кое-как выпросить у Иосифа Игнатьевича книгу „Курс алгебры Бурдона“, который и стала прилежно изучать. Так как целый день я была под строгим надзором гувернантки, то мне приходилось пускать в дело хитрость. Идя спать, я клала книгу под подушку а затем, когда все засыпали, я, при тусклом свете лампады или ночника, зачитывалась по целым ночам…

Из Гейдельберга я поехала в Берлин, но тут на первых порах меня встретило разочарование… Столица Пруссии оказалась… отсталою. Несмотря на все просьбы и старания, мне не удалось получить в Берлине разрешение посещать университет.

Тогда… во мне принял участие… профессор Вейерштрасс. Благодаря отзыву обо мне геидельбергских профессоров, а также видя, что я имею хорошую подготовку и серьезно желаю учиться, а не просто из пустой моды, он предложил мне заниматься со мною частным образом… Слушая лекции Вейерштрасса, я в то же время стала готовиться к достижению докторской степени. Но так как двери Берлинского университета были для меня, как для женщины, закрыты, то я решила обратиться в Геттинген. По правилам немецких университетов для получения степени доктора требуется, кроме экзамена, еще представление научной работы, так называемой «Inaugurale dissertation». Вейерштрасс предложил мне для разработки несколько тем, и я за два года своего пребывания в Берлине, вместо одной, требуемой по правилам, работы сделала целых три… Все эти работы я и представила в Геттингенский университет. Они были признаны настолько удовлетворительными, что университет, вопреки установившимся правилам, нашел возможным освободить меня от экзамена и публичной защиты диссертации, что, в сущности, составляет только одну формальность, и прямо присудил мне степень доктора философии»

Из воспоминаний С.В. Ковалевской о своей сестре Анне Жаклар:

«Понимаешь ли ты, понимаешь! — заговорила, наконец, Анюта голосом, прерывающимся от радостного волнения. — Я написала повесть и не сказав никому ни слова, послала ее Достоевскому. И вот, видишь, он находит ее хорошею и напечатает в своем журнале. Так вот сбылась-таки моя заветная мечта. Теперь я русская писательница! — почти прокричала она в порыве неудержимого восторга.

Первый успех Анюты придал ей много бодрости, и она тотчас же принялась за другой рассказ, который окончила в несколько недель. На этот раз героем ее повести был молодой человек Михаил, воспитанный вдали от семьи, в монастыре, дядей монахом. Эту вторую повесть Достоевский одобрил гораздо более первой и нашел ее зрелее. Образ Михаила представляет некоторое сходство с образом Алеши в „Братьях Карамазовых“. Когда, несколько лет спустя, я читала этот роман по мере того, как он выходил в свет, это сходство бросилось мне в глаза, и я заметила это Достоевскому, которого видела тогда очень часто.

— А ведь это, пожалуй, и правда! — сказал Федор Михайлович, ударив себя рукой по лбу, — но, верьте слову, я и забыл о Михаиле, когда придумывал своего Алешу. Разве, впрочем, бессознательно он мне пригрезился, — прибавил он, подумав.

Но при печатании этой второй повести дело не обошлось, однако, так благополучно, как в первый раз. Произошла печальная катастрофа: письмо Достоевского попало в руки нашего отца, и вышла ужасная история… Когда все в доме утихло, он потребовал Анюту к себе и чего-чего только не наговорил ей! Одна его фраза особенно врезалась ей в памяти: „От девушки, которая способна тайком от отца и матери вступить в переписку с незнакомым мужчиной и получать с него деньги, можно всего ожидать! Теперь ты продаешь твои повести, а придет, пожалуй, время и себя будешь продавать!“

Бедная Анюта так и похолодела, услышав эти ужасные слова. Положим, она в душе сознавала, что это вздор; но отец говорил так уверенно, тоном такого глубокого убеждения; его лицо было такое убитое, сокрушенное, притом его авторитет в ее глазах все еще был так силен, что у нее невольно, хоть на минуту, явилось мучительное сомнение: не ошиблась ли она? Не совершила ли, сама не сознавая, чего-нибудь ужасного и непристойного?»

Изменено 29 февраля, 2016 пользователем Ana