О насилии физическом и моральном

[Neta]

 

Закон о декриминализации побоев в семье вызвал волну обсуждения проблемы семейного насилия. Как часто бывает в последнее время, большинство из высказываемых мнений быстро поляризовались в две крайние позиции. Поэтому хотелось бы обсудить не закон, а саму проблему. Этот текст – мысли вслух, приглашение к размышлению.

 

Поговорим сперва об отношениях между родителями и детьми. С позицией «а как же иначе воспитывать, без ремня-то» спорить легко. Но убедительнее всего – кейс, реальная история. Просто прочитайте исповедь взрослого психотерапевта, которого мать-одиночка воспитывала ремнём. Судьба человека оказалась искалечена, и жизнь окружающих – тоже.

 

Но противоположная позиция высказывается в столь крайнем виде: «любой шлепок – недопустимое насилие», что хочется разобраться, проговорить проблему с учётом христианского взгляда на природу человека. Человек – единство души и тела, точнее – духа (разума и воли), души (психики, эмоциональной сферы личности) и тела. Эти три стороны личности находятся во взаимном влиянии. Мы призваны не к «духовной жизни», а к мудрой целостности нашей личности (это, собственно, и называется целомудрием), когда не чувства и не тело определяют наш выбор, а разум и воля. Это требует долгого взросления, и не всем взрослым удаётся этого достичь. Ребёнок же только растёт, он ещё не умеет управлять собой. Кто воспитывал детей, знает, что бывают ситуации, когда ребёнок идёт вразнос или впадает в истерику, и остановить её можно только резким внешним воздействием — например, (о ужас!) шлепком. Порой только так можно «переключить регистр», который иначе в маленьких мозгах просто не переключается – ну не созрели они ещё.

 

Помимо того, что маленький ребёнок не научился управлять собой и подчас его приходится «переключать вручную», есть другая обычная проблема взросления – поиск границ. Границы допустимого ребёнок нащупывает путём проб и ошибок, пробуя окружающий мир (и родителей) на прочность. Но наша природа, хорошая в своей основе, повреждена последствиями первородного греха. Поэтому существует такая вещь, как детская жестокость. Она чаще всего бывает неосознанной, но это не делает её менее реальной. И опять же — порой это происходит в том возрасте, когда словесные объяснения ещё не воспринимаются. Здесь мне вспоминается древняя японская (кажется) мудрость, что в детях нужно воспитывать хорошие привычки раньше, чем хорошие принципы. Просто потому, что привычки можно начать закладывать в том возрасте, когда до осознания принципов ребёнок ещё не созрел. Жёстко пресечь первые признаки детской жестокости, дав ребёнку понять, что такое боль, объяснив, что другим тоже больно, — это нормально. Реагировать на жестокость нравоучениями эффективно не во всяком возрасте.

 

Я, разумеется, не призываю воспитывать детей сплошь шлепками и побоями. Просто лучше проговорить проблемы вслух, чем делать вид, что их не бывает. В реальном мире, повреждённом грехом, не существует идеальных детей и идеальных родителей в сферическом вакууме. И, разумеется, отшлёпать, поставить в угол – это те наказания, которые должны обязательно сами собой отмирать с взрослением ребёнка. Чем больше он понимает, тем эффективнее объяснять, разговаривать, обращаться к разуму, воспитывать чувства добрые. Наказание может быть обидным; оно никогда не должно быть унизительным. Как найти грань? Постараться сохранять трезвость ума и сердца, быть в состоянии поставить себя на место ребёнка. Это трудно и не всегда удаётся – знаю по себе; но будем хотя бы помнить об этой задаче…

 

То, что человек, взрослея, учится управлять собой, не означает, что ему удаётся избавиться от последствий первородного греха. Родителям и воспитателям – христианам стоит помнить о том, что их природа тоже повреждена, и особенно это важно помнить, наказывая. Порой ребёнок косячит так, что наказание необходимо, — но ты при этом переживаешь не меньше его, сочувствуя и жалея. Это – нормально. А вот если в тебе сильнее всего раздражение, или обида, гнев, злость… наверняка переборщишь с наказанием уже сам, и потом будешь жалеть.

 

Взрослые на то и взрослые, чтобы управлять своими порывами, вести себя разумно, решать всё на словах. Отшлёпать взрослого? поставить в угол? — смешно. Вопрос закрыт? И да, и нет. Помимо физического насилия, существует моральное. Человека можно унизить, уронить его самооценку ниже плинтуса, оскорбить, предать…

 

А можно «просто» вести разговор, который попросили прекратить; или обнародовать то, чем с тобой поделились наедине… Моральное насилие бывает ничуть не менее болезненным и не менее травматичным по последствиям, чем физическое; но подчас – более изощрённым. Я знаю судьбы, надломленные или просто сломанные предательством самых близких и любимых людей; подчас – повторным предательством. Наверняка знаете их и вы. Но помните ещё одну важную вещь: как и все прочие вещи, абсолютно и безусловно – только Божье прощение. Человеку бывает трудно, практически невозможно абстрагироваться от некоторых вещей.

 

Можно искренне простить другого, но как после любой серьёзной раны, шрамы останутся; и отношения могут никогда уже не стать прежними. Так Крещение смывает все грехи и восстанавливает прерванное первородным грехом общение с Богом, но не переносит нас в мир до грехопадения. Если мы будем помнить о своей слабости и способности согрешить, накосячить, и в воспитании детей, и в отношениях со взрослыми, сможем «мести перед собой дорожку», как размышляющие над природой добра и зла герои дудинцевских «Белых одежд».

 

Иисус кроткий и смиренный сердцем, сотвори сердца наши подобными Сердцу Твоему.

 

Сергей Сабсай

 

Источник

[Маричка]

Нета, я прочитала статью, потом еще раз перечитала, но так и не поняла, в чем cобственно суть. Предложения длиннее мыслей, в них содержащихся. (ИМХО)

Но тема интересная, поэтому, если не затруднит, можешь тезисно изложить суть?

Не наезд, не стеб. Просьба.

[TAH]

Наказание может быть обидным; оно никогда не должно быть унизительным. Как найти грань? Постараться сохранять трезвость ума и сердца, быть в состоянии поставить себя на место ребёнка.

И что, тогда становится очевидна граница между обидой и унижением? Для одного встать в угол унизительно, для другого и жестокая порка - не обидно.

[Neta]

Маричка, не понимаю, что здесь надо объяснять? Вроде все и так понятно. Просто, пока какой-то части правовой жизни общества не касаются законотворцы, все идет, как идет. Но как только звучат новые формулировки, начинается мышиная возня. Пока что вижу, что включены рычаги ювенальной юстиции, которые приносят больше вреда, чем пользы.

[Маричка]

Спасибо за ответ