Как на Руси постились

[Владимир М.]

https://diak-kuraev.l...om/1496428.html

 

Два видения Поста

 

"... До какой степени педантично крестьяне соблюдают свои обеты, можно судить по следующему, очень характерному случаю, рассказанному одним священником Вологодской губернии. Какая-то деревенская старушка признавалась этому священнику на духу, что окаянный смутил ее и заставил в пост есть «скором». На вопрос же священника, что именно она ела, старушка поведала, что ела редьку, семена которой перед садкой были рощены в молоке. На том же основании крестьяне считают непростительным грехом пить постом чай с сахаром: чай и сам по себе напиток полугреховный, а с сахаром он считается, безусловно, скоромным, так как сахар, по понятиям крестьян, приготовляется из костей животных.

 

При таком аскетически-строгом отношении к постам неудивительно, что и молоко матери считается для грудных ребят тоже греховной «скоромью», и еще недалеко ушло то время, когда в крестьянских избах стон стоял от ребячьего крика, так как во время строгих постов грудных детей кормили постной пищей, приказывая матерям не давать им груди. Теперь, к счастью, это обыкновение повсеместно вывелось, и хотя молоко матери по-прежнему признается греховной «скоромью», но грех этот считается небольшим и падает он не на младенца, а на мать. Зато и теперь дети, уже отлученные от груди, обязательно должны соблюдать посты наряду со взрослыми.

 

Такая же строгость в соблюдении постов предписывается и тяжко больным. Один фельдшер из Тотемского уезда (Вологодской губернии) рассказывал нашему корреспонденту, что никак не мог убедить крестьян, больных кровавым поносом, пить молоко и есть яйца, так как в то время был пост. На все увещания больные отвечали ему: «Святые, вон, еще чаще постились, да дольше нас грешных жили, а Исус Христос сорок суток подряд ничего не ел». Вообще крестьяне и крестьянки, особенно из числа пожилых, радеющих о спасении души, скорее решатся умереть, чем «опоганить душу» скоромной пищей, и только молодые в редких случаях уступают настояниям врачей и фельдшеров, да и то не иначе, как с разрешения духовного отца, который тщательно взвешивает, насколько болезнь серьезна и насколько постная пища может быть опасна для здоровья больного. При этом не лишне будет заметить, что если разрешение дается легко, то крестьяне теряют уважение к такому священнику, как стоящему не на высоте церковных требований и способствующему своими поблажками тому «легкому» отношению к постам, какое свойственно только избалованным господам. «Нынче, — говорят они, — только нам, мужикам, и попоститься-то, а ученые да благородные постов соблюдать не будут — им без чаю да без говядины и дня не прожить».

 

Кроме воздержания в пище, крестьяне считают необходимой принадлежностью поста и половое воздержание: считается большим грехом плотское сожительство с женой в постное время, и виновные в таком проступке не только подвергаются строгому внушению со стороны священника, но выносят немало насмешек и от своих односельчан, так как бабы до тонкости разбираются в таких вещах и по дню рождения младенца прекрасно высчитывают, соблюдали ли супруги «закон» в посты. Особенно зорко следят бабы, чтобы «закон» соблюдался деревенским причтом: считается несмываемым срамом для всей деревни, если в беззаконии будет изобличен пономарь, дьячок, дьякон, а особенно священник".

 

Полностью:

 

https://ruvera.ru/art...tradicii_postov

 

***

 

 

Книга пророка Исайи, 58 глава:

 

они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу:

"Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?"

 

Вот, вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте.

Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?

 

Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо;

 

раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.

 

Тогда ты отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень.

 

***

Вот интересно, какое из этих двух пониманий поста "ветхозаветное"?

[Владимир М.]

Уж така ли благочестива, уж такой ли правильной жизни была купчиха, что одно умиленье!

Вот как в масленицу сядет купчиха с утра блины ись. И ест, и ест блины – и со сметаной, с икрой, с семгой, с грибочками, с селедочкой, с мелким луком, с сахаром, с вареньем, разными припеками, ест со вздохами и с выпивкой.

И так это благочестиво ест, что даже страшно. Поест, поест, вздохнёт и снова ест.

А как пост настал, ну, тут купчиха постничать стала. Утром глаза открыла, чай пить захотела, а чаю-то нельзя, потому пост.

В посту не ели ни молочного, ни мясного, а кто строго постился, тот и рыбного не ел. А купчиха постилась изо всех сил: она и чаю не пила, и сахару ни колотого, ни пилёного не ела, ела сахар особенный – постной, вроде конфет.

Дак благочестивая кипяточку с медом выпила пять чашек да с постным сахаром пять, с малиновым соком пять чашек да с вишнёвым пять, да не подумай, что с настойкой, нет, с соком. И заедала чёрными сухариками.

Пока кипяточек пила, и завтрак поспел. Съела купчиха капусты солёной тарелочку, редьки тёртой тарелочку, грибочков мелких, рыжичков, тарелочку, огурчиков солёных десяточек, запила всё квасом белым. Взамен чаю стала сбитень пить паточный.

Время не стоит, оно к полудню пришло. Обедать пора. Обед постной-постной! На перво жиденька овсянка с луком, грибовница с крупой, лукова похлёбка.

На второ грузди жарены, брюква печёна, солоники – сочни-сгибни с солью, каша с морковью и шесть других каш разных с вареньем и три киселя: кисель квасной, кисель гороховый, кисель малиновый. Заела всё вареной черникой с изюмом. От маковников отказалась:

– Нет-нет, маковников ись не стану, хочу, чтобы во весь пост и росинки маковой во рту не было!

После обеда постница кипяточку с клюквой и с яблочной пастилой попила.

А время идёт и идёт. За послеобеденным кипяточком с клюквой, с пастилой тут и паужна.

Вздохнула купчиха, да ничего не поделать – постничать надо!

Поела гороху мочёного с хреном, брусники с толокном, брюквы пареной, тюри мучной, мочёными яблоками с мелкими грушами в квасу заела.

Ежели неблагочестивому человеку, то такого поста не выдержать – лопнет.

А купчиха до самой ужны пьёт себе кипяточек с сухими ягодками. Трудится – постничат! Вот и ужну подали.

Что за обедом ела, всего и за ужной поела. Да не утерпела и съела рыбки кусочек, лещика фунтов на девять.

Легла купчиха спать, глянула в угол, а там лещ. Глянула в другой, а там лещ!

Глянула к двери – и там лещ! Из-под кровати лещи, кругом лещи. И хвостами помахивают. Со страху купчиха закричала.

Прибежала кухарка, дала пирога с горохом – полегчало купчихе.

Пришёл доктор – просмотрел, прослушал и сказал:

– Первый раз вижу, что до белой горячки объелась.

Дело понятно, доктора образованны и в благочестивых делах ничего не понимают.

[Владимир М.]

Монастырский пост: и вкусно, и полезно

 

 

Начался пост. И в кулинарном блоге трудно обойти тему постной еды. Вот только не буду я давать советов, что и как готовить. А расскажу-ка лучше, как питались монахи до исторического материализма.

 

И поможет мне в этом прекрасная статья из журнала "Наша пища" от 1893 года.

По новейшим статистическим данным, сообщает она, число всех монастырей в России простирается до 684, именно: мужских - 484 и женских - 200. Монашествующих состоит при них 6.813 лиц мужского пола и 5.769 женского пола; послушников - 4.143, послушниц - 14.199.

Всего, таким образом, 31.000 монашествующих на всю Россию при ее 110 миллионном населении. В одной Московской губернии насчитывается 32 монастыря—мужских и женских. Далее, идут губернии: Новгородская—28 монастырей, Владимирская— 17 монастырей, Вологодская—10 монастырей. Затем в остальных губерниях число монастырей колеблется от 1 до 5 и редко до 10 монастырей.

Монахи — превосходные хозяева и монастырские столовые широко открыты для всякого приходящего в монастырь. Странствующие богомольцы, «паломники», находясь в монастыре, всегда продовольствуются на счет монастыря. Как известно, монахи, поступив в монастырь, отказываются, между прочим, и от потребления мяса. На Востоке, вследствие теплого климата, монахи продовольствуются исключительно растительною пищей. Так, например, на Афоне обыкновенное меню монастырского питания представляют: вареные тыквы или огурцы, козий сыр, арбуз - стол в высшей степени враждебный европейским желудкам.

 

 

Мне пришлось ознакомиться с питанием монахов на Валааме и с питанием монахинь в Новодевичьем монастыре в Петербурге.

Еще до поездки на Валаам, однажды летом, в дачной местности, я встретил толпу богомольцев, возвращавшихся с Валаама. Богомольцы — крестьяне шли с длинными посохами в руках и небольшими котомками. Заинтересовавшись ими, я спросил, откуда они?

— С Валаама!

— Ну, что? Хорошо там?

— Хорошо, хорошо! За обедом четыре блюда подают!

— Кормят, значить, хорошо?

— Досыта!..

В то же лето я побывал в Валаамском монастыре и мог проверить впечатления простолюдина касательно питания монахов.

Персонал Валаамского монастыря состоит из 150 монахов и 150 послушников. Кроме того, монастырь нанимает для производства разных хозяйственных работ до 200 рабочих, преимущественно чухон и корелов.

 

Изменено 13 марта, 2018 пользователем Владимир М.

[Владимир М.]

Хозяйство монастыря находится в блестящем состоянии. Во время весеннего и осеннего ледохода, в продолжение нескольких месяцев, отрезанный от общества, от Mиpa, монастырь, по необходимости, озабочивается обзавестись всеми продовольственными продуктами, большинство которых добывает своим трудом, и при том у себя в монастыре—на своем острове.

Кроме церковной службы, монахи сами пашут землю, убирают с поля хлеб, косят траву, занимаются огородничеством и т. п. Летом, во время полевых работ, нередко бывает «общее послушание». Например, весь монастырь выходить на уборку хлеба и т. п. В этом случае, игумен обращается к монахам в такой форме: «На святое послушание, благословляю, вас братия, на покос!

Садоводство и огородничество в монастырях процветают. Благодаря тщательным и неутомимым трудам, монастырь, по части культуры садовых растений, достиг удивительных результатов. При этом не cледует упускать из вида значительную северную широту Валаама, а также и суровый климат. За садоводство и огородничество монастырь имеет несколько золотых и серебряных медалей с разных выставок. Одна из медалей получена за культуру яблок, из которых некоторые весят от 3/4 до 1 фунта. Дыни достигали 7 фунтов, арбузы 20 фунтов, а тыквы 2 пудов.

В продолжение года монастырь расходует для своего продовольствия 10.000 пудов хлеба, большую часть которого он засевает сам. В монастыре — своя мукомольня. Хлеба особенно много идет летом, когда бывает большой наплыв богомольцев. В течение года на Валаам перебывает от 10.000 до 15.000 богомольцев.

Грандиозную картину представляет храмовой праздник монастыря 29 июня, когда стекаются тысячи паломников. Богомольцы, прибывшие на Валаам, живут на иждивении монастыря и ходят на общую братскую трапезу с монахами, которая бывает два раза в день.

Монахи питаются растительной и молочной пищей. Вт понедельник, среду и пятницу пищу готовят на постном масле, а в остальные дни—на скоромном масле. Обед— в 12 часов, ужин - в 8 часов. За обедом подают 4 блюда: 1) ботвинья из огородных овощей, а в постные дни — картофель с огурцами, 2) щи со снетками или соленой рыбой, 3) похлебка, 4) гречневая каша. Черного ржаного хлеба— сколько хочешь. Монахам в кельи выдается порция чаю, сахару и молока.

Монастырская столовая представляет обширный зал, в котором в три ряда расставлены столы. В простенках между окнами изображены святители, в черных монашеских рясах, со свитками в руках, на которых начертаны разные нравственные поучения. Длинные ряды столов вмещают до 500 человек. Для монастырских наемных рабочих имеется особое помещение, в котором две столовых: для русских и чухон.

На трапезе у монахов, в переднем углу, отведено почетное место для отца игумена. К столу, с левой стороны, привязан колокольчик. По окончании обедни, монахи, послушники и «паломники» разного звания идут в столовую: пока там разносят кушанье, они стоят у дверей столовой. Но вот, наконец, дверь столовой растворилась, и публика чинно, не торопясь идет к столам. Каждый становится, где попало; купец стоить рядом с мужиком и т. д.

Когда все места за столами заняты, наступает тишина, отец игумен подает звонок, и монахи, повернувшись к образам, поют предъобедные молитвы. После молитвы - опять тихо. Игумен снова подает звонок, публика садится на скамейки и приступает к трапезе.

За обедом прислуживают молодые послушники, которые, однако, успевают обедать вместе со всеми. Каждому обедающему положены большие дольки хлеба. В жестяных чашах налит монастырский квась.

Во время постов монахи питаются, главным образом, овощами и грибами. Монахи заготовляют впрок грибов громадное количество, потому что в посты их расходуется по 1 ушату ежедневно. Пища валаамских монахов, однако, для непривычного петербургского обывателя довольно тяжела.

[Владимир М.]

В Новодевичьем монастыре в Петербурге насчитывается до 500 монахинь. Летом монастырь нанимает до 100 огородников и работниц-капорок для работы в монастырских огородах, да в монастырском приюте числится 70 девочек, итого около 700 человек продовольствуются монастырским хлебом.

Каждою отраслью питания заведует монахиня, опытная мастерица по избранной ею специальности. Одна монахиня заведует хлебопекарней, другая - квасной, третья - просвирной, четвертая - кухней и т.д. Есть даже особая пекарня, под названием «крендельной», где пекут крендели.

Монастырская пекарня—обширных размеров. Две громадных «русских печи», отделанных снаружи изразцами, могут вместить в себе до 50 хлебов, которые выпекаются на «противнях», так, что каждый хлеб имеет четырехугольную форму.

Посредине пекарни обращает на себя внимание громадная монастырская квашня, в которую умещается сразу два куля муки, т.е. около 20 пудов. Промесить такую массу теста, конечно, бывает очень трудно: приходится прибегать к помощи особого «ворота», который представляет собою весьма хитроумное приспособление - к монастырской квашне. Представьте себе стоящую на полу квашню высотою около 2 аршин и шириною по диаметру около 1 сажени. Из средины дна квашни подымается вверх деревянная балка, которая верхним своим концом упирается в потолок.

Вид Новодевичьего монастыря со стороны Забалканского проспекта. Санкт-Петербург (фото Матвеева. 1900-е г)

От этой балки в квашне, во все стороны, по разным направлениям, вверх, вниз, вбок и т. д. идут деревянные вилки—мешалки, которые доходят почти до самых стенок квашни. Кроме того, повыше самой квашни, к балке, с четырех сторон, приделаны длинные рычаги: взявшись руками за концы этих рычагов, можно ходить вокруг квашни; от этого ворот, со всею системою «мешалок» придет в круговое движете, и тесто, находящееся в квашне, мало по малу будет «меситься».

Приступая «мешать тесто», обыкновенно 8 монахинь, ходят вокруг квашни и вертят ворот в продолжении 1 часа, сперва в одну сторону, а потом в другую. Из квашни выходит 50 хлебов, весом 25 фунтов в каждом. В родительскую субботу, когда бывает поминовение усопших, монастырь выпекает до 2,000 просфор. В большие праздники хлеб и квас выставляются у монастырских ворот - для прохожих и богомольцев.

Монастырское питание зиждется, главным образом, на растительной пище с прибавкою рыбных и молочных продуктов. Растительная пища кладет некоторый отпечаток на здоровье и вообще на физический организм монахинь: большинство из них бледнолицые, у многих, что называется, ни кровинки на лице; это сообщает их физиономии апатичное, бесстрастное выражение. Впрочем, здесь много значит и «келейный» образ жизни монахинь.

Фото монахов и видов Валаамского монастыря Einar Erici (1930-е годы)

[Владимир М.]

Скоромная щука и постные яйца

 

 

К 175-летию со дня рождения Глеба Успенского (13 [25] октября 1843 — 24 марта [6 апреля] 1902) — русский писатель, близкий к народническому движению. Предлагаем вашему вниманию отрывок из его рассказа «Богомолка».

***

 

…Если б не одна совершенно нелепая и невероятная случайность, я бы не вылез из лаптей и, может быть, валялся бы теперь пьяный у кабака! Ни книг, ни школ, ни учителей, ничего этого в наши времена и в помине не было!.. Спасло меня…

 

Он добродушно улыбнулся, развел руками и, недоумевая, произнес:

 

— Спасло меня только одно, случайное мгновенье… удивительная неожиданность!

 

— Что ж такое? Расскажите, Иван Петрович.

 

Иван Петрович рассказал действительно нечто необыкновенное.

 

— Я ведь был мужик, простой, настоящий мужик, которому предстояла самая обыкновеннейшая мужицкая лямка. И каюсь, лично я, вплоть до той минуты, о которой хочу рассказать, решительно не могу сказать о себе ни единого слова в похвальбу, в голове моей не возникало до этой минуты никаких «вопросов», не происходило никакой работы, вся она начинена была детскими сказками, страхами, детскими играми, ребячьими, начинавшими переходить в мужичьи, заботами и больше ничего. Скажу больше: я так был туп, что мне надо было пять раз повторить фразу, прежде нежели бы я раскусил ее, да и тут обыкновенно я не всю ее раскусывал, а всегда оставалось что-нибудь, по лености головы, не осмысленное, за что, конечно, следовал подзатыльник. Тринадцати лет я уж стал подумывать о том, как я женюсь и буду с женой лежать на печке. Как вдруг совершилось почти до того смешное и удивительное, что я не только забыл о печке думать, но вот, как видите, вместо неплательщика превратился в земского гласного. Вот что случилось.

 

Как теперь помню этот удивительный день. Я лежал на печке и смотрел на интереснейшую сцену, происходившую в горнице. В ней шло угощение после крестин новорожденной маленькой сестренки. Отец, фельдшер-кум и кума, и несколько знакомых мужиков заседали за столом, убранном по-праздничному, угощались водками разных цветов, в бутылках с раскрашенными ярлыками; я думал о том, что когда выпьют водку, я утащу самую красивую из бутылок и спрячу. Отец суетился и потчевал гостей, вытаскивая с загнетки разные яства. В числе этих яств была небольшая чашка, в ней лежала жареная щука, залитая яйцами и запеченная вместе с ними.

 

— Пожалуйте! — говорил отец, поднося ее фельдшеру-куму. — Откушайте!

 

— Сам-то ты что же не ешь?

 

— Нам этого нельзя, — говорил отец, — у нас вон пирог есть постный, а это мы уж собственно только для вас скоромненького-то припасли!

Очень аппетитно смотрела щука, и я бы охотно отведал ее, если бы день был не постный (была пятница — отлично помню), и я с завистью смотрел на фельдшера, который, нарушив «закон», принялся уплетать это кушанье за обедом. И вдруг, в эту-то минуту, во мне навсегда кончился серый русский мужик. Вдруг, моментально и совершенно определенно, без моего ведома, пронесся в моей голове такой вопрос:

 

«Да почему же эта щука стала от яиц скоромной, а яйца не сделались постными?»

 

Я даже сам был как бы ошеломлен этой мыслью, так неожиданно пронеслась она в моей башке! И тотчас же голова принялась за работу и пошла молоть, как жернов:

 

«Грех, грех есть скоромное в постные дни, говорят все: отец, мать, батюшка, но вот оказывается, что неизвестно еще, не постные ли яйца-то иной раз бывают? За что ж тогда каяться на духу в том, что оскоромился? Да и что это такое за постное и за скоромное? Сколько грехов прекращается само собою, если окажется, что яйца могли стать постными, как щука могла сделаться скоромной? Знает ли об этом кто-нибудь? Может, и других грехов тоже будет меньше, если разобрать?»

 

И так далее до бесконечности. Словом, с этого дня, чего прежде не бывало, я стал думать обо всем как беспощадный критик. Щука разорвала висевшую передо мной завесу невежества, и «дух отрицания и сомнения» вселился в меня как бес!

 

А уж раз он вселился, с ним не совладаешь. Покоряясь ему сначала в вопросе о степени скоромности щуки, я обращался за разрешением задачи сначала (в тот же вечер) к отцу, которого немало удивил своим вопросом, но который сказал мне: «Почем я знаю… это поп знает». Пошел к попу, который, засмеявшись, ответил, что мне дано два уха и один язык для того, чтобы я более слушал, а менее болтал, что скоромное всегда будет скоромным, а постное постным. Но эти ответы уж меня не удовлетворили. Я ясно видел своими глазами постное, превращающееся в скоромное, и уж не верил. Нет, думал я, тут надо разобрать! Стал смотреть, слушать, приглядываться, нет ли где в чем-нибудь еще подвоха вроде щуки, — и скоро в самом деле заметил повсюду такую массу оскоромленных щук, что уже не мог не думать, не мог заставить ум молчать… Так и пошло… Как я выбился из мужицких лаптей — это вопрос другой… Я знаю только одно, что всему этому виною — «скоромная щука»!

 

https://ahilla.ru/skoromnaya-shhuka-i-postnye-yajtsa/?fbclid=IwAR2n5tUOhLlNF41aA04Of6RJKd2rt0KEhX2HVilO1L2DoYSIAh19sS4uyhs

[tata]

На заметку - постное меню вкусные рецепты во время поста.