Конфликты в социальных сетях

[Neta]

"Конфликты в социальных сетях" - выступление о. Кирилла Горбунова, Генерального викария архиепархии, на семинаре для приходских журналистов в Москве.

 

 

Я решил посвятить время, отведенное мне на этой встрече, разговору о конфликтах. Прежде всего, о конфликтах в социальных сетях. Но, разумеется, не только, потому что социальные сети – это часть жизни. Большая часть жизни каждого из нас. Я должен признаться, что, конечно, сейчас буду не учить, как это правильно делать, потому что я сам не умею, но я буду рассказывать о том, чему другие люди, которые, как я знаю, умеют это делать, меня учили. Я не раз бывал в Риме на семинарах, которые посвящены католическим средствам массовой информации. Там есть несколько итальянских профессоров из университета Санта-Кроче. В частности, один из них – Бруно Мастрояни – замечательный лектор и человек, который практикует то, что проповедует. То есть, он активно участвует в социальных сетях (на итальянском языке). Разными советами, которые он давал в разное время, в разных местах, я как раз и хотел поделиться.

 

И прежде всего начать разговор с того, чтобы попытаться дать ответ на вопрос: «Если Бог есть любовь, то почему существует ад?». Каким образом в социальных сетях можно дать ответ? Представим себе аудиторию людей, которые находятся в какой-то группе в социальных сетях. Какой ответ можно дать людям, которые участвуют в такой группе? Это вопрос, который может начать наш разговор, и на который нам надо попытаться дать ответ. Это просто пример того, какого рода выражения, какого рода объяснения уместны в контексте социальных сетей.

 

Как я уже сказал, я буду рассказывать о том, чего я сам практиковать чаще всего не умею. Начну с признания, что за последний год я отписался от огромного количества своих виртуальных друзей, в смысле, френдов-католиков. Я продолжаю оставаться с ними «в друзьях», хотя с некоторыми я и порвал отношения – в интернете, в социальных сетях. Тем не менее я сознательно больше не слежу за их публикациями. Почему? Потому что большая часть публикаций носит откровенно тривиальный характер. У меня есть кошка, но при этом чужих кошек я не люблю. Может, со мной что-то не так? Каждый день видеть фотографии котов в разных позах мне неинтересно, неинтересны и другие тривиальные вещи, включая перепосты из других групп, которые я и так читаю. Большое количество сообщений носит, на мой взгляд, неадекватно полемический, скандальный, провокационный характер, с которым мне очень трудно иметь дело. Тут, конечно, можно сказать «ой-ой-ой, какой я нежный, не надо было идти в священники, если ты не можешь вынести такого рода тексты». Но я думаю, что у каждого человека есть своя организация и эмоциональная, и нравственно-этическая, на которую мы имеем право. Поэтому я с горечью должен сказать, что я не выдерживаю тех требований, которые мне предъявляют современные социальные сети, и вместе с вами тоже хочу учиться, как бы эту ситуацию можно было изменить.

 

Это всё отражает, конечно, общеизвестную тенденцию: интернет и, в частности, социальные сети всё чаще стали называть местом культуры ненависти. Журнал «Тайм» обычно публикует на обложке какое-то самое значимое лицо – по обложке журнала «Тайм» все проверяют, какой тренд, что сегодня самое главное. В 2006 году на обложке журнала «Тайм» был компьютер, на котором было написано «Ты» («You»). То есть, интернет – это ты, это не какая-то технология, среда. Вчера владыка говорил, что социальные сети – это пространство. Я рискну сказать, что это немножко устаревшее восприятие социальных сетей. Социальные сети – это отношения, а не пространство. Но к этому мы еще вернемся. Если в 2006 году было это идеализированное представление – «социальные сети – это ты, заходи, делай, твори», то в 2016 году на обложке журнала «Тайм» был изображен жирный тролль, и написано, что мы теряем интернет из-за культуры ненависти. Культура ненависти становится лейтмотивом, духом социальных сетей. И в этом, разумеется, нет ничего нового. Как вчера владыка нам напомнил – когда мы сталкиваемся с проявлениями нетерпимости, грубости, наглости, ничего нового в этом нет. Когда Папа Бенедикт открыл свой канал в Твиттере, люди, которые туда заглянули, ужаснулись тому, какой поток оскорблений в адрес Папы они там увидели. Они сказали: «Это кошмар, Церковь кончилась, Церковь не может присутствовать в социальных сетях, потому что уровень ненависти просто зашкаливает». Те, кто живут в Риме, прекрасно знают, что так было всегда. Когда перекрывалось движение из-за проезда папского кортежа. И вообще, тема обсуждений за утренним кофе в Риме среди римлян – это ругать Папу. Это что-то такое, что было всегда. Может быть, в Риме это особенно сконцентрировано, но, тем не менее, ничего странного в этом нет.

 

Новизна заключается в том, что миры, которые прежде существовали как бы отдельно друг от друга, сейчас сталкиваются каждый день с огромной силой. Как когда-то остроумно сказал Умберто Эко, что мнение, которое раньше высказывали идиоты за рюмкой вина, общаясь с барной стойкой, сегодня черным по белому написано в вашем профиле в социальных сетях. Хочу сказать, что это цитата из Умберто Эко, я сам отношу себя к тем же самым идиотам, поэтому здесь, я думаю, нет ничего оскорбительного. Есть мнения, иногда очень экстравагантные, радикальные, поляризованные, ради которых социологам раньше надо было прилагать огромные усилия, чтобы собрать информацию, выяснить настроение, собрать их вместе. Сегодня не надо никуда идти, не надо ничего искать – напиши какое-нибудь сообщение, и в твоей ленте комментариев ты увидишь весь этот набор мнений. Конечно же, это иногда бывает болезненно, но одновременно и показательно.

 

В чем причина, в чем проблема, с которой мы имеем дело? Конечно, здесь много разных ответов, но один из них – то, что люди в стиле своего общения, конечно же, копируют средства массовой информации. Большие, глобальные средства массовой информации. А СМИ живут в режиме постоянной войны. Ни для кого не секрет, что международные отношения находятся на низшей точке за многие десятилетия. Можно сказать, что конфликтность в СМИ огромная, деление на своих и чужих происходит очень быстро, очень глубоко. Даже люди, которые дистанцируются – которым политическая или социальная составляющая этих конфликтов, может быть, не близка, они сам дух и стиль этого общения очень легко перенимают. Это кажется естественным. Тот крик, который стоит на ток-шоу по телевизору. Понятно, что это не только российская проблема, это повсюду происходит. Возьмем недавние выборы в США, какая накаленная была атмосфера, на какой уровень дискуссии опустилась предвыборная гонка в стране – лидере мировой демократии, это вещи очень показательные.

 

Люди ухватывают сам принципиальный подход. Есть точка зрения А и точка зрения Б. «Моя и неправильная». Вульгарное описание узости – это стало нормой. «Мое и неправильное». Действительно, новизна интернета заключается не в мобильности, не в скорости, не в мультимедийности, а в том, что ты получаешь мнение, противоположное твоему, немедленно, сразу, черным по белому.

 

И еще один момент, который делает отношения в сети уникальными: это остается навсегда. Всё, что написано в порыве чувств, гнева, сохраняется теперь навсегда и может вернуться к вам через много лет, когда вы этого не ожидаете. Всё хранится. Американская служба безопасности со своими огромными колоссальными хранилищами, не говоря уже о самих компаниях-владельцах социальных сетей, всё сохраняет и всё архивирует. В этом смысле не нужно заблуждаться.

 

Есть феномен, который называют умными словами «диссимиляция против оппозиции», то есть, отделение от противоположной точки зрения. Такая поляризация – это то, что становится нормой жизни. Соответственно, люди упражняются – кто-то в социальных сетях, кто-то в обычной жизни – изощряются в способности отстраняться, обесценивать другую точку зрения, издеваться, насмехаться над ней. Всё это они приносят в церковный контекст.

 

Есть два показательных механизма, которые работают в социальных сетях. Один называют вполне серьезно, владыка его во вчерашнем выступлении упомянул. Это «эффект эхо-камеры». Другой уже более шутливо называют «эффектом трицератопса». Эхо-камера – это такое изолированное помещение, в котором человек слышит исключительно отзвук своего собственного голоса, своего собственного мнения. Для людей нормально желать принадлежать к группе. Потому что группа поддерживает нас, разделяет наше мнение, утешает нас. Добрые дела, которые мы делаем в группе, приобретают больший вес. Там есть геометрическая прогрессия. Группа приносит результат больший, чем сложение отдельных компонентов, вклада отдельных людей. Это прекрасно. Группа – это община. Когда она поднимается над своими слабостями, вручает себя Богу, группа – это община. Но, естественно, группа может деградировать, может замкнуться на самой себе и превратиться в секту.

 

Социальные сети, как мы знаем, потакают этому эффекту. Как я сам и многие из вас тоже замечают – если вы не ставите «лайки» людям, с которыми вы общаетесь в социальной сети, эти люди исчезают из вашей ленты сообщений. То есть, постепенно среда социальных сетей создает вам кокон, в котором вы будете слышать только свое собственное мнение. И вылезать из него только для того, чтобы прийти туда, где, как вы считаете, живут ваши оппоненты, и там наносить точечные удары по тем или иным вопросам. Вас упомянули в какой-то дискуссии, вы вылезаете из своего кокона, приходите, жалите, кусаете и возвращаетесь обратно в круг единомышленников как в свою нормальную среду. Социальные сети специально настроены таким образом, чтобы создавать этот эффект. Об этом нужно помнить, это вещь, с которой нужно целенаправленно бороться. Ненормально для человека все время находится в коконе мнений, которые поддерживают только мое представление.

 

Второй эффект был шутливо назван «эффектом трицератопса». Он ярко проявился в ситуации, когда кто-то в Фейсбуке опубликовал фотографию, на которой изображен режиссер Стивен Спилберг, автор фильма «Парк Юрского периода». Он сидит, опираясь на чучело динозавра трицератопса, между съемками эпизодов фильма. Сидит, облокотившись на это чучело доисторического, вымершего динозавра. В шутку автор публикации написал: «Охотник со своей жертвой». Что началось? Прибежали защитники животных, которые являются одной из самых активных и одной из самых сосредоточенных на себе групп, и написали: «позор, как он мог убить несчастное, беззащитное животное». Сотни комментариев, и так далее, и так далее. Люди, которые понимали, о чем идет речь, деликатно молчали, а потом кто-то сказал: «Это вообще-то Стивен Спилберг». «Да плевать, кто он такой, он не должен был убивать это животное».

 

То есть, факты и реальность отступают на второй план по сравнению с тем, что люди хотят видеть, сужая свое восприятие, доводя до абсурда. Хотят видеть только одно, не желая видеть всю картину целиком. «Моя вера слепая, но это моя вера. Я буду отстаивать ее с пеной у рта до конца». Проблема в том, что развенчать, рассеять эту иллюзию, это заблуждение нельзя, если бросать людям в лицо факты, обличать. Это имеет только обратный эффект. Еще больше становится ожесточения против объективной информации.

 

Есть, конечно, несколько разных вариантов, какую позицию люди занимают перед лицом этой информации. Вот, например, среди духовенства очень часто видно. Часто говорят о двух таких категориях людей, как «страусы» и «орлы». «Страус» никогда не заходит в социальные сети, а в интернет заходит со смесью страха и отвращения. Там находится много полезной информации, но оттуда нужно мгновенно вырваться, пока не… то есть, интернет – это по умолчанию зло. Необходимое зло, потому что приходится туда заходить. Но главное, там не задержаться ни на секунду лишнюю. А есть «орлы» - наш владыка вчера продемонстрировал пример такого «орла», который парит, смотрит на все это откуда-то сверху, сам ни в чем не участвует, заходит, не регистрируясь, в социальные сети, наблюдает за всем этим со стороны и говорит «да, это всё хорошо». И есть еще «воробьи», то есть, все мы, которые пытаются что-то там для себя найти, и пытаются каким-то образом там освоиться.

 

Конечно, очень важно понять, что за всеми реакциями, которые мы встречаем в общении в социальных сетях, лежит человеческая слабость. Мы очень склонны сразу же ставить диагнозы и выставлять причины тех проблем, в которых мы видим злую волю, злой умысел. Но чаще всего это именно слабость и неспособность справиться с ситуациями, когда кто-то оспаривает мое мнение. В отличие от общения реального – хотя противопоставление «реальный – виртуальный», конечно, совершенно не актуально, но я имею в виду – в отличие от общения психофизического, телесного, когда можно улыбнуться, можно сделать какой-то жест, который снимет напряжение. В реальном общении иногда проще, а иногда сложнее обсуждать какие-то темы. Но в контексте социальных сетей и переписки мое мнение и есть я. Если кто-то пытается поставить его под сомнение, то поставленным под сомнение оказывается моя экзистенция, мое существование, мое бытие. Кто-то уничтожил меня, пытается уничтожить меня тем, что он говорит. Тогда, конечно, люди начинают защищаться, начинают прятаться.

 

Мы видим, входя в дискуссии, характерные примеры защитного поведения. Как люди проявляют это защитное поведение? Прячутся за принципами, например. «Это не обсуждается, я защищаю правду, недопустимо подвергать такие вещи сомнению». Или прячутся за ролью, которую они исполняют. «Я священник, я специалист по такому-то вопросу, я изучал это 25 лет, а вы вообще откуда здесь взялись, непонятно. Я общепризнанный авторитет в этом вопросе». Или прячутся за авторитетом – за наукой, за законом, за Евангелием, когда стучат друг друга Библией по голове, и каждый находит тот фрагмент, который удобен для его мнения. Bible bashing – это последний аргумент, ударить противника по голове. Или просто, наконец, эмоциональные реакции. «Я не хочу с вами спорить, потому что то, что вы говорите, меня оскорбляет. Перед лицом невежества я не готов метать бисер перед свиньями. Если вы используете такой тон, то вы недостойны ответа. Я молюсь о вас, и да поможет вам Бог». И так далее. Понятно, что эти защитные позиции преодолеваются с большим трудом, и являются серьезным врагом общения, будь то в социальных сетях, будь то в реальной жизни (я условно употребляю слово «реальный»).

 

Но это то, что нужно знать, понимать и принимать. Если мы относимся к человеку, который проявляет такую позицию, как к дефектному человеку, как к кому-то, с кем я больше не хочу иметь дело, то никакой дискуссии, конечно же, не получится. Если перейти к сути, то социальная сеть – это именно общение, общение с людьми, принципиально иными по отношению к нам. Вопрос в том, чтобы сблизить то восприятие, которое существует у каждого из нас. Какие инструменты у нас есть, чтобы сблизить это восприятие, для того, чтобы привести нас к какому-то, по возможности, общему взгляду на те вещи, которые мы обсуждаем. Конечно, люди разные, есть радикальные позиции в этом вопросе. Кто-то, например, избирает манипуляцию. Я нередко по слабости использую свою защиту – использую момент, когда можно со всем согласиться. Если я вижу, что с человеком невозможно спорить, потому что накал слишком большой, то можно просто прогнуться, принять как есть точку зрения другого человека. А можно войти, наоборот, в состояние войны. Если вы хотите конфликт – вот вам конфликт, пожалуйста. Получите так, что вам мало не покажется...

 

Важно понимать, что нам, людям, которые представляют Церковь – это я говорю не абстрактно, а про всех, кто занимается церковными страницами в социальных сетях – придется участвовать в комментариях осмысленно, осознанно. Здесь важно понять, что это и есть современная аскеза для огромного количества людей. Это не веселое времяпрепровождение. Если оно не доставляет удовольствия, не надо сразу падать духом, потому что то, чем умерщвляли свою плоть древние отшельники, перенося камни, роя себе могилу при жизни, сегодня человек может делать с успехом, находясь в социальных сетях. Умерщвлять свое эго, свою самость, свою самовлюбленность и тщеславие. Используя понятие пузыря, в котором находится другой человек, нужно не просто выйти из своего пузыря, предпринять героическое усилие – нужно еще и войти в пузырь другого человека, которым он окружил себя. Пузырь мнений, терминов, слов, и попытаться изнутри увидеть его позицию, его мнение. Это требует сосредоточения, активации всех ресурсов благородства, бескорыстия, любви, которые вообще есть в нашем распоряжении.

 

Поэтому тот совет, который дал отец Георгий – молиться перед началом работы в сети, и в процессе этой работы, конечно, это очень важный и глубокий совет. Которому, конечно, трудно следовать, потому что еще одна проблема социальных сетей принципиально отлична от того, что было раньше. Раньше люди как потребляли информацию? Газета утром, телевизор утром и вечером. Или, еще совсем недавно, до работы или после работы я приходил, заходил на форум, что-то читал и уходил до следующего утра. Сейчас поток сообщений, телефон постоянно пиликает «вас прокомментировали», «вас упомянули». Невозможно выключиться из постоянной вовлеченности в этот поток. А молитва – это что-то иное. Один из самых лучших советов, который я получил во время учебы в семинарии, это то, что не должно быть в жизни разделения на то, когда мы молимся, и когда мы не молимся. Это один из самых важных советов, который дал мне отец Игорь Чабанов, который был тогда префектом по воспитанию.

 

Потому что мы привыкли жить в таком режиме: мы открываем молитвенник, читаем Богу вслух какой-то текст, чтобы Он не скучал, потом мы закрываем молитвенник и говорим: «теперь начинается реальная жизнь». Вечером снова открываем молитвенник, свечи, музыка, ангельские хоры – и мы снова становимся верующими людьми на службе Евангелия. А между этим мы вообще другие люди, у нас другие ценности. Это у всех так, это не у каких-то отдельных людей. Так вот, не должно в жизни быть этого разделения на моменты, когда я молюсь, и моменты, когда я не молюсь. Молитва приобретает другие формы – когда-то она устная, когда-то медитация, когда-то созерцание, когда-то осознание того, что то, что я сейчас делаю, я делаю перед лицом Бога и ради Него. Важно помнить, что я, входя в социальные сети, действительно вхожу в священное пространство действия Бога в жизни людей, и в то, как Он спасает. Пространство спасения, в которое Он пытается вовлечь всех нас. Хорошо бы повесить себе это где-нибудь так, чтобы было видно. Чтобы нам могли об этом напоминать эти слова.

 

Мне очень понравилась статья – к сожалению, автора не нашел, православный дьякон, видимо, с психологическим образованием – о том, как обычно проходят споры в интернете, в частности, в социальных сетях между верующими людьми. Споры проходят по трем разным сценариям. Дискуссия как скандал, дискуссия как ток-шоу, и дискуссия как, собственно, обсуждение какого-то вопроса. Увы, чаще всего верующие люди предпочитают дискуссию в виде скандала. Эта дискуссия нехороша и неприятна потому, что окончательная цель этой дискуссии – убить оппонента, уничтожить оппонента. Нужно дать понять оппоненту, что он никто, что его точка зрения никого не интересует, по крайней мере, высмеять. Говорят, что надо смеяться над ним, тогда он поймет, что он никто. Это убийство оппонента или, по крайней мере, убийство времени, которое ни к чему не ведет. Понятно, что у верующих людей есть масса возможностей и поводов друг другу это высказывать. «У меня хватает образования, чтобы понять, как далеки ваши взгляды от догматов Святых Отцов, полученная вами степень погоды не меняет, вы – еретик». «Автор, выпей яду» в конечном итоге.

 

Не всегда доходит до скандала, до прямой конфронтации, но бывает режим ток-шоу, когда люди экзальтированно, энергично перебрасываются какими-то своими мнениями, глядя только на себя. По телевизору часто видно, что у людей есть какие-то заготовленные позиции, они их ярко озвучивают. Как правило, всё это заканчивается ничем, потому что люди друг другу неинтересны.

 

И, собственно, дискуссия, когда люди пытаются добраться до сути, понять, что в этом вопросе очень важно. Снова нужно напомнить, что это настоящая аскеза, это требует полного включения свободы и любви по отношению к людям, которые вместе с нами участвуют в этой дискуссии. Это требует добродетели, если ее можно так назвать – готовности приближаться. То, что на самом деле является ключевым моментом. То есть, не строить какие-то стены, а всегда проявлять готовность понемногу идти навстречу, приближаться.

 

То, что так поражает людей в понтификате нынешнего Папы Франциска, это именно его способность приближаться. Уже много раз об этом говорили, и это является общим местом, что он не говорит ничего принципиально нового. Есть какие-то серьезные моменты, когда он делает новые заявления, но люди на них даже внимания не обращают, потому что им кажется, что он всё говорит по-новому. Хотя аналоги можно найти и у Папы Бенедикта, и у Папы Иоанна Павла II, и многие жесты, которые он делал, тоже имели прецеденты в прошлом – даже у Папы Павла VI и Иоанна XXIII, вероятно, и у других Пап, просто они жили до эпохи средств массовой информации, и мы об этом не так хорошо знаем. Но есть вот эта его готовность и способность приближаться к людям – быть рядом с ними, обнимать их. Иногда даже протягивать руку, начинать, прежде всего, с приближения. Например, тематика отношений к людям с гомосексуальной ориентацией – была очень серьезно изменена динамика этой дискуссии, когда он первый сказал: «Кто я такой, чтобы судить этих людей?». Моя позиция не в том, чтобы судить этих людей, говорит он.

 

Это всё принципиально меняет сам пафос отношений, когда, входя в дискуссию, прежде всего мы должны сказать: «Кто я такой, чтобы вас судить. Я не для этого здесь нахожусь, не в этом моя задача». Тогда как именно «судить» и является принципиальной сутью дискуссий, которые мы видим в интернете. Превратить человека в далекого «иного». Техника спора – нужно обезличить своего оппонента, свести его к шаблону, набору мнений, и потом всё это постепенно уничтожить. Надо преодолевать менталитет, который в нас закладывают средства массовой информации. Намеренно, целенаправленно выбирать способы взаимодействия, которые являются не унизительными, не оскорбительными, обращать на это внимание постоянно. Учиться абстрагироваться, отделяться, как говорят психологи, от вещей, которые мы считаем оскорбительными по отношению к себе. Отделяться от реакции оскорбления, которая у нас возникает.

[Neta]

Это одна из самых важных способностей – то, что на языке психологии называют созависимостью. Когда отношение ко мне другого человека определяет мое внутреннее состояние. Кто-то сказал, что я идиот, и я почувствовал себя идиотом. По крайней мере, я почувствовал острое желание доказать, что я не идиот. Ну, сказал и сказал, не проблема. Я часто веду себя глупо, ошибаюсь. Это легко сказать, но насколько же сложно следовать этому в реальной жизни. Отделяться от вещей, которые могут вызывать у нас ощущение того, что нас оскорбили.

 

Огромную важность имеет тот факт, что каждый раз, когда мы вступаем в спор с кем-то, в комментариях или в каком-то другом обсуждении, важно иметь в виду, что самый главный адресат, к которому мы должны обращаться, это не тот человек, с которым мы спорим, а тихая масса, которая за всем этим наблюдает. Люди, которые не станут ничего комментировать, никак себя не проявят, но это сотни, а то и тысячи людей, которые посмотрят эту дискуссию сейчас, посмотрят эту дискуссию потом, когда она где-то всплывет. Они по нашему поведению составят себе представление о том, насколько наши красивые слова о христианской любви, служении соответствуют тому, как мы себя ведем в этой дискуссии. Поэтому всегда надо иметь в виду, хотя нам очень важно поставить оппонента на место, убедить его или объяснить что-то человеку, с которым мы общаемся в настоящий момент, что главное, на самом деле, это все остальные, которые увидят этот диалог. Выйти на мета-уровень дискуссии – обращенность к зрительному залу, представить себя окруженными сотнями, тысячами людей, которые смотрят на нас. Это то, что позволяет поставить нашу дискуссию в совершенно иной контекст. Отношения должны быть поставлены выше контента, выше техники.

 

Это означает, что нельзя позволять себе проявления праведного гнева. Одна из лучших книг по духовности – Большая Синяя книга Анонимных Алкоголиков. Кто не читал, очень рекомендую прочитать. Там есть масса великолепных вещей. Одна из самых правильных вещей, которые там написаны, это то, что выздоравливающий алкоголик или другой зависимый человек никогда не имеет права позволять себе праведного гнева. Потому что гнев – праведный он или неправедный – разрушает. Разрушает меня, разрушает другого человека. Может быть, здоровый и имеет право гневаться, но только не я – я слабый человек, я грешник, я больной. Мне нельзя гневаться. Гнев – это позиция, которая для меня неприемлема.

 

Аргументы ad personam, о которых отец Георгий упомянул. Я вижу в профилях в социальных сетях некоторых священников или католических изданий бывает всего два требования: не больше двух комментариев в данной ветке и никаких аргументов ad personam. То есть, нельзя переходить на личности: «от вас я ничего другого и не ожидала услышать», «вы либералы», «вы традиционалисты», и так далее. Это исключено. Или «вы же священник, что вы понимаете в реальной жизни». Ярлыки – это то, чего нужно избегать.

 

Есть такое английское слово «рефрейминг». На английском языке слово reframing имеет содержание – нужно изменить рамку, контекст, видение. В русском языке этот термин больше ассоциируется с НЛП, но как сказать по-другому, не знаю. Первое, что нужно сделать – это согласиться, какой бы ни была дискуссия. В разумных пределах, конечно. Сказать «да, вы правы». Иногда это бывает абсолютно очевидно. Я это по себе знаю, когда вхожу в какую-то дискуссию, где говорят абсолютно правильные вещи, но меня оскорбляет тон, с которым это говорят. Меня, священника, учат каким-то очевидным вещам, думают, что открывают мне истину. Конечно, это вызывает во мне желание отстраниться, дистанцироваться. Нужно заставить себя действительно согласиться – «да, вы действительно правы, то, что вы говорите, это правда». Или, если я не могу согласиться, то хотя бы просто повторить то, что говорит другой человек. «Правильно ли я понимаю, что вы говорите то-то и то-то?». «Действительно ли вы сказали так-то и так-то?». Иногда, если повторить, что говорит другой человек, он, во-первых, сам поймет, что сказал что-то не то, а во-вторых, это все-таки какой-то мост, шаг к тому, чтобы начать дискуссию, какое-то полезное взаимодействие.

 

Очень важно, когда мы продолжим дискуссию от лица Церкви, мы не должны прятаться за авторитет Церкви, изображать из себя что-то, чем мы не являемся. Смешно, если тот, кто ведет группу в социальных сетях, начнет вещать от имени Церкви, епархии, Папы и так далее. Хотя это встречается. То есть, надо признавать, что у нас нет ответов на все вопросы. Это одна из принципиальных вещей в социальных сетях – то, что все оказываются на одном уровне независимо от статуса, положения. В этом есть и хорошие вещи, и плохие, но тут приходится принимать это, как есть.

 

Еще один момент, о котором рекомендуется помнить – нужно начинать всегда с самого последнего. Нужно думать во время дискуссии о самом слабом участнике этой дискуссии. Об этом постоянно напоминали в ходе дискуссии об абортах, потому что, когда представители Церкви начинают дискуссию о каких-то греховных вещах, таких, как аборт, начинается изложение учительства Церкви. Начинается изложение каких-то очевидных фактов, и так далее. Тогда встает оппонент и говорит: «Вы забыли о женщинах. Вам плевать на женщин, на их судьбу, на трудности, с которыми они сталкиваются, на беду». Конечно, это неправда, это несправедливое обвинение, но оно справедливо именно в том смысле, что начинать нужно с этого уязвимого момента. Прежде, чем излагать какие-то догматические положения, учение и так далее, нужно выразить солидарность с тем, кто страдает, с тем, кто в этой ситуации оказывается самым слабым. Это уже даже взгляд не «орла», а совсем из космоса.

 

Конечно, еще одна вещь, которой нужно учиться во время дискуссии в социальных сетях, это учиться мыслить афористично, учиться излагать свои мысли кратко, не использовать жаргонизмов – а богословский язык это ведь тоже жаргон. Если начать использовать язык катехизиса во многих дискуссиях, люди скажут: «Вы нас считаете за идиотов, нам это неприятно. Скажите по-человечески». Я не умаляю достоинств Катехизиса – вот этой большой синей книги. Она прекрасна, но она написана не для людей, она написана для епископов. Чтобы епископы, формулируя учение, могли всегда сверяться. Язык, которым многие вещи там написаны, неприемлем для разговора, дискуссий. Нужно учиться переформулировать на языке человеческих отношений. Стараться всегда находить – как Иисус находил – зацепки, истории, байки, которые мы высокопарно называем притчами. Какие-то возможности зацепить людей, привлечь их внимание. Как много у Него разных афоризмов, каких-то высказываний. Это что-то такое, чему нужно по-хорошему учиться.

 

И, конечно же, ирония и, прежде всего, самоирония. Не сарказм, которого очень много, выше крыши, но способность о себе говорить с иронией, способность к шутке над собой, чтобы именно начать разговор – это имеет огромное значение. Понимание того, что мы не можем в контексте дискуссии достичь всех целей, которые мы ставим перед собой. Нам хочется объяснить и то, и другое, изменить другого человека, а если это не так, мы чувствуем из-за своего перфекционизма, что мы не достигаем целей. Нам становится неинтересно, мы уходим. Надо помочь человеку хотя бы чуть-чуть измениться, хотя бы на один градус сместиться со своей предыдущей позиции, и сделать то же самое и с самими собой, увидеть это под каким-то новым углом.

 

Нам на одном семинаре было дано задание: как для социальных сетей сформулировать ответ на вопрос: «Почему, если Бог есть любовь, то существует ад». Там были епископы, священники, там был, страшно сказать, епископ Гондецкий – величайший ум во всей катехизации. Многие из вас его не знают, он написал миллион книг про катехизацию, светило первой величины в этом вопросе. А человек, который профессионально занимается социальными сетями, говорит: что главное, что должно быть сказано в ответ на этот вопрос? То, что ад – это свободный выбор человека. Ад – это не наказание, не кара, это свободный выбор. Вот это язык, который понятен в социальных сетях. Свобода, выбор, ответственность человека – это то, что люди понимают, на что они способны откликнуться. Здесь нет слова «катехизис», нет слова «эсхатология». Нет Писания. Всё сказано предельно кратко, и здесь есть вызов, обращенный к человеку. Творческий выбор какой?

 

Когда ты входишь в эти отношения, в эту дискуссию, определись, к чему ты сам идешь, в каком направлении, и куда ты толкаешь других людей, в сторону какого свободного выбора. В пользу добра, взаимодействия, взаимопонимания – или, наоборот, разжигаешь это адское пламя, которое сжигает сердца людей на наших глазах? Спасибо.

 

 

Фото: Информационная служба Архиепархии / Наталья Гилёва

[Amtaro]

Конечно, еще одна вещь, которой нужно учиться во время дискуссии в социальных сетях, это учиться мыслить афористично, учиться излагать свои мысли кратко

Вот это автор правильно заметил. Только к себе не применил.

[Neta]

Так он не в соцсетях писал, а читал доклад на конференции.

Когда-то Виктор Судариков писал на похожую тему.

[Amtaro]

Так доклад ещё хуже. Уснут.