Библия, язык и культура

[Neta]

 

Библия, язык и культура

 

Когда мы говорим об аутентичном понимании библейских текстов, то надо иметь в виду необходимость их адекватного перевода. Речь не только о переводе с еврейского или с греческого языка на русский, но и об учёте особенностей ментальности, культуры. Каждая культура имеет свои символы, которые служат как языковое средство: хорошо известны ошибки переводчиков, которые переводили идиоматические выражения дословно (вроде «мы покажем вам мать Кузьмы»).

 

Но идиома — это не верхний уровень языка; на верхнем уровне находятся мировоззренческие парадигмы, поведенческие стереотипы, установочные нарративы, «мифы» в широком смысле. Думать, что наша эпоха не имеет своих мифов, и только древние века опирались на такого рода культурные предпосылки — значит недооценивать прежние эпохи, переоценивать нынешнюю, а также это значит не понимать необходимости предпосылок и парадигм, не доказанных «научным методом». Слово «стереотип» также не надо понимать в негативном смысле; скорее это тип поведения, который в какой-то определённой культуре считается чем-то само собой разумеющимся, а в другой культуре может быть расценен даже как патология. Тем не менее, любой литературный памятник предполагает какие-то определённые культурные стереотипы, которые нет смысла сакрализировать.

 

Но это не значит, что одна эпоха или культура не может говорить с другой о трансцендентных реальностях, находящихся за пределами культурных предпосылок каждой из них. То, что некоторые очень важные вещей — контингентны, не означает, что все важнейшие вещи контингентны (это одна из иллюзий постмодерна). Проблема возникает тогда, когда теологи и библеисты обращаются к библейскому Откровению в поисках ответов на вопросы, задаваемых современным человеком. Если теолог плохо понимает проблемы герменевтики, то он читает языки древних библейских эпох (кстати, они были разными, эти библейские эпохи, и соответственно, их языки тоже неодинаковы) так, как если бы это был язык современности. В результате он не может найти ответа на современный вопрос, заданный на языке совершенно новой культуры, на языке, отсутствующем в Писании.

 

Карл Ясперс, когда писал об «осевом времени», указывал на смену культурной и антропологической парадигмы, произошедшей примерно в середине первого тысячелетия до Р.Х. Неудивительно, что поздние слои Ветхого Завета и Новый Завет задают вопросы, которые до того не задавались (а потому на них и нет ответов, к примеру, в Пятикнижии). Книга Иова, Премудрость Соломона, Экклезиаст, не говоря уже о книгах Нового Завета, вводят язык философского размышления внутрь Писания, формулируют новые богословские идеи (воскресение тел, существование демонических сил, «естественное откровение»).

 

С другой стороны, по мере того как уходила одна культура, уходили и символы и предпосылки, служившие фоном для библейских нарративов. Уже иудейским теологам вроде Филона в первом веке было сложно обосновать перед судом разума многие из текстов Ветхого Завета. Проблем не возникало с теми заповедями, которые говорили об отношениях людей или о поклонении Богу, но что касается законов чистоты, то здесь у Филона возникли трудности. Он предложил интересное решение, выдержанное в стиле философа-платоника, каковым он и был: некоторые заповеди говорят о вещах видимого мира, используя эти вещи в роли символов, указывающих на мир невидимый.

 

Раз он начал говорить о символах, то уже, по всей видимости, связь, реализуемая символом, не была для него очевидна. Да, как сказал спустя 1900 лет Тиллих: «символы тоже умирают». Но Филон, тем не менее, пытался обосновать необходимость соблюдения всех заповедей Закона. А что мы видим у Иисуса, жившего в ту же эпоху? Иисус говорит исключительно о персоналистических требованиях религиозного и нравственного характера. Ни разу он не пытается каким-то образом обосновать хотя бы одно из требований кашрута.

 

Напротив, есть несколько его дискурсов, где он подводит большую теоретическую мину под кашрут в целом — «ничто входящее в человека, не оскверняет его» и подобные ей логии. В данном случае можно пренебречь позицией тех экзегетов, которые считают все эти логии приписанными Иисусу позднее, равно как и неисторическими все обвинения учеников в нарушении субботы или неумовении рук, а равно можно не считаться с их желанием полагать неподлиными все тексты о нарушении Иисусом субботы в целях исцеления и его логии о смысле субботы. Дело в том, что позиция таких экзегетов отметает очень обширные пласты Евангелий, противоречащие их собственной гипотезе об Иисусе. Думаю, что уже «первый поиск исторического Иисуса», законченный в начале XX века, показал тупиковость такого пути.

 

Но если мы считаем эти логии подлинными, а самого Иисуса авторитетным интерпретатором Откровения, то почему не предположить, что он просто осуществил перевод Откровения с ментальности, бытовавшей «до осевого времени», в символический язык современной ему культуры? Если так, то это может послужить и для нас указанием о том, как читать Библию и напоминанием о необходимости более «глубокого перевода». Этот перевод не будет литературным переводом в обычном смысле, скорее герменевтическую функцию должен в таком случае исполнять комментарий к основному тексту Библии — восприятие смысла может стать несколько сложнее, но, по крайней мере, оно будет достижимо.

 

То, что многие боятся такой работы, держась за то, что они считают «буквой Писания», приводит к тому, что смысл Откровения становится невыразим на языке современного человека. Библия распадается в их использовании на набор цитат, часто противоречащих друг другу по смыслу, служащих “ad hoc” минутным интересам и целям. Того мировоззрения, той культуры (лучше даже во множественном числе), на которых базировались библейские тексты, у них уже нет и не может быть, как бы ни старались они замаскировать это употреблением архаических терминов. А раз нет культурной базы, то нет и важнейшего языкового средства, в рамках которого рассказ только и обретает смысл. Остаются тогда лишь рассказы, утратившие смысл, актуальность и связность. Что и даёт тогда Лиотару повод «хоронить метанарратив».

 

Автор: о. Александр Конев

[Maxim Bulava]

Но если мы считаем эти логии подлинными, а самого Иисуса авторитетным интерпретатором Откровения, то почему не предположить, что он просто осуществил перевод Откровения с ментальности, бытовавшей «до осевого времени», в символический язык современной ему культуры?

Потому что Иисус не только Истолкователь закона, но и Законодатель. Ветхий завет - это не "Новый завет на доосевом языке", а Новый завет - не "Ветхий завет на послеосевом языке".

 

Практические следствия из этого для современности?

 

Хватит рассказывать сказки про то, что "смысл Откровения становится невыразим на языке современного человека". Смысл Откровения очень даже понятен современному человеку. Он, если брать его усредненно, не непонимающий, а игнорирующий и бунтующий. Поэтому доосевое "разводное письмо" ему и ближе "послеосевого" "кто женится на разведенной, тот прелюбодействует".

[Марион]

Сразу понял, что это о. Александр. Только он может так писать...

[Maxim Bulava]

Да, ничего у него не меняется.

[Maxim Bulava]

Кстати, тема "соучастия человечества" получила у отца Александра новое развитие. Недавно, в связи со смертностью животных, были приведены слова о нашем соучастии Адаму в его грехе и Христу в искуплении - практически в смысле физического соучастия.

 

Ну а теперь человечество превратилось в фактического соучастника в Откровении - ведь если Христу принадлежит роль переводчика на новый язык, то вряд ли заслуги переводчика превосходят заслуги создателя языка.

 

Неизбежна и мысль о том, что Откровение продолжается. Иисус просто осуществил перевод Откровения с ментальности, бытовавшей «до осевого времени», в символический язык современной ему культуры? Но раз настала пора для нового перевода, этот "перевод" будет тем же, что и проповедь Христа.

[Марион]

смысл Откровения становится невыразим на языке современного человека

Смысл Откровения, то есть Слова Божьего, открывается при чтении Писаний в Духе, с помощью Духа, которым сами эти Писания написаны. Вполне возможно - также с помощью комментария св. Отцов и в рамках Учительства Церкви. И это доступно даже малограмотному, или даже вообще не умеющему читать человеку, если он проникся, например, проповедью; и вообще процесс не зависит от исторической эпохи. Так же решается и проблема "перевода": Дух даже при вопрошании на "современном языке" сообщает истолкование чужих языков, и пусть человек в реальности не знает их, как все эти дискурсы и нарративы, все пласты давно ушедших от нас культур, все же сакральный смысл, заложенный в древних текстах ("трансцендентное"), все равно при надлежащем чтении Писаний будет высвечиваться, даже вопреки фактическому "незнанию" всех "контингентных" тонкостей.

А так основной пафос текста я не совсем понял, видимо, он навеян либо каким-то диалогом, либо каким-то современным философским текстом. В чем собственно проблема? из чего автор исходит? и к чему он призывает?

[Maxim Bulava]

...и к чему он призывает?

Как к чему? К новому переводу Откровения на язык символов и смыслов современной культуры, подобно тому как Христос перевел Откровение на язык культуры своего времени.

[Марион]

А куда его еще переводить-то? На каждой Литургии этот перевод совершается и слышится (последняя edition - согласно 2ВС).

Настанет время - может далее зримую оболочку подвинут, при полном сохранении внутреннего содержания. Все равно нового содержания, как и нового Откровения более не будет: все, что потребно для человеческого спасения, уже высказано и совершено... Или что-то другое имеется в виду?

[Maxim Bulava]

А куда его еще переводить-то? На каждой Литургии этот перевод совершается и слышится (последняя edition - согласно 2ВС).

Ну как куда? К понятности, до уразумения. На русский перевели, а язык символов-то распался. Вот, пишет отец Александр, не понимали уже современники Христа того же кашрута, духовно воспарили (поэтому, видимо, и донимали его исцелениями в субботу да неумытиями рук). Христос - оба на! - и перевел Откровение на их язык. Не в смысле - арамейский, а в смысле - понятный. Вы, говорит, слышали, что сказано "зуб за зуб" и внутренне, поди, уже понимаете всю ритуальную ограниченность выбивания зубов. Так вот, Я вам проповедую более понятное и соответствующее духу культуры нового времени: "не противься злому".

 

А Вы как думали, почему апостолы такой промоушен замутили? Это были реально современные парни, говорившие на символическом языке своего времени. Каждому предлагали по его потребностям: кому надо, тем чудес, другим - мудрости.

 

Ну вот и сейчас надо что-нибудь в таком же духе замутить. Аборты, разводы и 3% от списочного состава на Мессе Вы думаете откуда? От непонимания. Переведите Евангелие... Отставить. Переведите Откровение на символический язык нонешнего непростого времени - и заживем.

[Maxim Bulava]

Переведите Откровение на символический язык нонешнего непростого времени - и заживем.

Короче мы сегодня - это как Христос вчера. Тоже переводчики. В потенции.

Изменено 9 февраля, 2018 пользователем Maxim Bulava

[Amtaro]

От большой учёности автор мудрит.

Евангелие простое и прозрачное. Оно не требует специальной герменевтики. Там в основном всё понятно. А какие детали непонятны - на то есть Церковь.

Ну и конечно идея о Христе-переводчике - крайне странная, мягко говоря. В Благовестии важен сам Христос, а не столько то, что он говорил.

[Maxim Bulava]

От большой учёности автор мудрит.

Евангелие простое и прозрачное. Оно не требует специальной герменевтики. Там в основном всё понятно. А какие детали непонятны - на то есть Церковь.

Ну и конечно идея о Христе-переводчике - крайне странная, мягко говоря. В Благовестии важен сам Христос, а не столько то, что он говорил.

Дай я тебя поцелую.

[Amtaro]

Да целуй, коль не противно.

Я вот ещё что хотел добвить.

Все эти попытки анализа текста Евангелия, разложения его на составляющие и препарирование под микроскопом напоминают занятия в анатомичке. Только там трупы, а здесь - живой Христос. Возможно, к нему относятся как к предмету для препарации от нехватки живой веры.

[Дмитрий]

Переведите Евангелие... Отставить. Переведите Откровение на символический язык нонешнего непростого времени - и заживем.

 

Думаю, наши дела ещё хуже. Для такого первода нужен человек, в совершенстве владеющий языком даже не времён Евангелия, а времён первоначального Откровения. А где такой человек? А нет его и не будет. А без него мы ничего как следует не поймём, все догадки будут относительными. Следовптельно, Откровение доя нас недоступно.

 

Дальше. Есть ли у нас человек, достаточно владеющий символическим языком Евангельских времён? Да тоже, конечно, нет. Следовательно, даже в Евапнгельской версии Откровнние нам недоступно. То есть, полная безнадёга,

 

Но есть и приятное следствие - приятное для теолога. Если все наши итерпретации по определению нехороши, какой же здесь открывается простор для творчества! Объективного мерила нет, а значит - вот он твой час, богослов! Дерзай.

[Drogon]

От большой учёности автор мудрит.

 

 

Семинария испортила Сашу. А ведь был умный человек...

[Neta]

Прочла еще раз, наблюдая за вашей реакцией. Может, чего не поняла, думаю. Так ведь ничего особо нового о. Александр не сказал. Зачем же вы вместо обсуждения перешли на его личность. И особенно согласна с последним абзацем. Просто я это по-другому объясняю. Действительно, слишком много Слова, как бы брошенного невзначай, много цитатничества к месту и не к месту. Все это "замыливает" смыслы. Не говоря уже о том, что синодальный перевод совсем юным читателям мало понятен.

[Maxim Bulava]

Прочла еще раз, наблюдая за вашей реакцией. Может, чего не поняла, думаю. Так ведь ничего особо нового о. Александр не сказал.

Ну да, особенно новым это не назовешь. Это ясно видимый модернистский "историзм". Пассаж про Христа-переводчика, который всего-навсего перетолковал Откровение, приведя его в соответствие с духом эпохи - так это как лакмусовая бумажка.

 

Самое интересное, что отец Александр и сам не стал бы с этим спорить. Он просто не воспринимает обвинений в модернизме - для него это просто пугало, которое когда-то придумали глупые люди, чтобы душить свободную богословскую мысль. "Зачем Вы ссылаетесь на неосхоластику, когда мы живем в эпоху после Ранера и Любака".

 

И вот нео- (хотя не совсем понятно даже, где тут "нео") -модернизм - это прямо то, в чем мы испытываем нужду сейчас, когда "центр рушится"?

Зачем же вы вместо обсуждения перешли на его личность.

Да никто ведь этого не делал. За "переходы на личность" Вы принимаете очень уместные сожаления о том, что такой достойнейший и умнейший человек, каким является отец Александр, добровольно остался плавать в 60-х.

 

Жалко всё же, что заглоба померла. Был там один момент. Когда Павел Недашковский залепил что-то памятное про презервативы, отец Александр сказал ему примерно такое: "тогда, Павел, я предпочел бы быть с традиционалистами, а не с Вами". И Павел Парфентьев тогда откликнулся "Саша, друг! Когда настанет час, вспомни эти слова".

 

Ну вот, похоже, и час настал. И что? Христос-переводчик?

 

Павел Недашковский-то сегодня в сравнении с отцом Александром - это оплот ортодоксии, без малого Оттавиани. Кто бы мог подумать, а факт.

И особенно согласна с последним абзацем. Просто я это по-другому объясняю. Действительно, слишком много Слова, как бы брошенного невзначай, много цитатничества к месту и не к месту. Все это "замыливает" смыслы. Не говоря уже о том, что синодальный перевод совсем юным читателям мало понятен.

Мало понятен? Отдельным юным читателям мало понятны сегодня "Три поросенка" - это тоже факт.

[Neta]

Мне даже нечего ответить, настолько ваши слова, Максим, не имеют отношения ни к написанному о. Александром, ни к моему робкому замечанию. Речь ведь шла о понимании смыслов, а не о еще одном переводческом шедевре. А это несравненно труднее.

[Maxim Bulava]

Мне даже нечего ответить, настолько ваши слова, Максим, не имеют отношения ни к написанному о. Александром....

Ой ли? Ну тогда попытайтесь, пробившись сквозь непогоду неприятия написанного мной, показать, где я косячу. Что из написанного мной неправда.

[Amtaro]

Наташа!

Ну и что конкретно может быть непонятно молодежи в синодальном переводе?