Самый опасный католик

[Neta]

Из воспоминаний Петра Дмитриевича Сахарова (взято отсюда)

 

"... во время моего недавнего посещения Вечного Града у меня (помимо, конечно, встречи Universa Laus) был только один конкретный замысел, который мне осуществить так и не удалось. Я планировал посетить могилу испанского священника-иезуита Михаила Арранца (Miguel Arranz), известного литургиста, в последние полвека одного из крупнейших в мире специалистов по истории богослужения византийский традиции. Б?льшую часть жизни отец Михаил прожил в Риме, где был профессором Папского Григорианского университета и Папского Восточного института. Ему я многим обязан на моем профессиональном поприще: во-первых, немалой долей моих знаний как в византийской, так и в сравнительной литургике; а кроме того, именно по рекомендации отца Михаила Свято-Фоминский институт пригласил меня преподавать литургику. Я благодарен ему и за многое другое, включая просто человеческую доброту.

 

Мне посчастливилось познакомиться с отцом Михаилом во время моего первого посещения Рима в июне 1994 года, когда между нами сложилась очень теплая дружба. В те три недели мы часами общались в его кабинете в Руссикуме, где он много мне рассказывал, отвечал на мои вопросы, показывал разные книги и литургические тексты, о которых еще не знал. А по вечерам он нередко водил меня по Риму, подробно рассказывая об истории самых разных мест. Иногда вечерами мы сидели с ним и беседовали в саду на крыше Григорианского университета. Оттуда открывается прекрасный вид на весь Рим. И я расспрашивал его о тех или иных зданиях:

 

- А вот тот купол? это что за храм?

- Это Сант-Андреа-делла-Валле, - ответил отец Михаил.

- А, это там начинается действие "Тоски"...

- А вот там оно заканчивается, - сказал отец Михаил, простерши руку в сторону замка Сант-Анджело.

 

Очень часто, говоря об истории, отец Михаил соотносил ее с современностью. Так, проходя мимо дворца Барберини, отец Михаил, после занимательного экскурса в историю, заметил: "Да, тогда в Церкви был непотизм. А сейчас просто карьеризм. И я не уверен, что это намного лучше". (По-русски отец Михаил говорил совершенно свободно, лишь изредка делая незначительные ошибки, - с легким акцентом и раскатистым испанским эр).

Общаться с ним было, помимо прочего, очень весело, ибо человек он был с прекрасным чувством юмора, большой шутник, хотя иногда и слишком ироничный. Помню, как отец Михаил предрекал неизбежные кадровые изменения в Ватикане и то, какими последствиями они обернутся: трупов, говорил он (имея в виду, конечно, фигуральные жертвы), будет столько, что "в Тибре места для воды не останется". Реальное развитие событий оказалось, слава Богу, не таким драматичным. Но всякий раз, когда я вижу Тибр, эта яркая метафора возникает в моей памяти.

 

Впоследствии мы еще не раз встречались с отцом Михаилом и в Риме, и в Москве, а также обменивались письмами - поначалу бумажными, а потом и электронными. В последний раз я его навещал в июне 2005 года, т.е. за три года до его кончины. Отец Михаил жил в то время в иезуитском Доме св. Петра Канизия, который находится сразу за воротами Борго, совсем рядом с Ватиканом, и тоже с прекрасным садом на крыше (окна этого дома смотрят прямо на окна Апостольского дворца, и иезуиты всегда не скрывали своей гордости, что их покои выше папских). Помню, там была кошка, которая очень ревновала отца Михаила ко всем его гостям.

 

Так вот, мне очень хотелось в этот раз почтить его могилу. Но оказалось, что место, где римские иезуиты хоронят своих собратьев, - закрытое: туда невозможно попасть, не имея ключа. И в остававшиеся у меня два выходных дня организовать мне туда доступ было невозможно. Но мне обещали, что в следующий раз, если я предупрежу заранее, то непременно организуют. Ладно, даст Бог, в следующий раз.

Царствие Небесное, вечный покой иеромонаху Михаилу. +

_________________________

 

Первая иллюстрация - фрагмент страницы из журнала "Истина и Жизнь" (1995 г., № 2), где начинается мое интервью с отцом Михаилом. Фотографировал Максим Бобров в Риме в том же 1994 году.

Остальные фото из тех, что были сделаны мною чуть более недели назад:

- замок Сант-Анджело;

- Тибр;

- стены Борго, за (и над) которыми располагается иезуитский дом св. Петра Канизия.

 

 

 

 

 

 

[Neta]

В продолжение моих воспоминаний об отце Михаиле Арранце, а также в связи с 40-й годовщиной со дня смерти владыки Никодима (Ротова), выкладываю полностью в виде сканов страниц мое интервью с отцом Михаилом, взятое в июне 1994 года в Риме и опубликованное в журнале "Истина и Жизнь" в №2 за 1995 год.

 

Фотография владыки Никодима с отцом Михаилом найдена в Интернете (когда-то я ее видел в кабинете о. Михаила).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Neta]

И еще письмо, которое мне прислал отец Михаил Арранц вскоре после публикации того интервью. Прислано оно было мне в издательство "Истина и Жизнь", где я тогда работал. Это была открыточка, вложенная в конверт. Забавно, что на конверте "Еропкинский пер." написан как "Иеропкинский". Открытка с видом на фонтан Треви в Риме, мимо которого мы не раз проходили, когда, водя меня по Риму, он подробно рассказывал о каждом месте.

Расшифровка текста письма (орфография и пунктуация сохранены):

 

+ Рим 28.V.95

Дорогой брат Петр Сахаров

Получил 2 екземплара журнала с моим интервью. Спасибо. Прекрасно сочинили мою несвязанную болтовню. Мастер. Правда немножко стесняюсь и даже стыжусь о моей свободе. Сказав сказал, но так не написал бы. Посмотрим какая будет реакция Кирилла. Рассердится... О католиках не беспокоюсь. Потерпят.

25-го была диссертация об екклезиологии митрополита Никодима. Отлично. Православие представлял случайный булгар, Россию - никто. Кат. иерархию тоже никто... Бедный священномученик... Так всегда пророков.

Провел Пасху в Женеве с Православными. И я воскрес. Ваш о Хрс Михаил

 

[Neta]

Сегодня 40 лет со дня кончины владыки Никодима (Ротова), митрополита Ленинградского и Новгородского.

+ Да покоится в мире.

 

Ниже мой пост в Живом Журнале ровно 10 лет назад. Там есть ссылка на воспоминания о нем о. Виталия Борового. (Петр Сахаров)

 

30 лет назад скончался один из выдающихся православных иерархов XX столетия Митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов).

 

 

Это произошло 5 сентября 1978 г. в Ватикане в кабинете только что избранного на Римский Престол Папы Иоанна Павла I. Причиной смерти владыки Никодима, которому было только 49 лет, стал инфаркт, шестой у него по счету. Иоанну Павлу I суждено было умереть через месяц после Никодима. На этот счет распространялось немало конспирологических спекуляций, нашедших отражение как в литературе, так и в фольклоре (о последнем см. ниже). Появлялись статьи и даже книги о том, как чашка отравленного кофе, предназначавшаяся Папе, досталась главе делегации РПЦ, а позже дошла, наконец, и до подлинного своего адресата, и т.п. Многие усматривали в смерти в кабинете Папы православного митрополита, слывшего то ли крипто- , то ли фило-католиком, нечто символическое, если не вовсе знак свыше…

 

Митрополит Никодим был и остается личностью весьма спорной. Но бесспорно то, что его уж никак не назовешь заурядной личностью. Это несомненно титаническая фигура на общем фоне советских архиереев. Для меня бесспорно, что этот архипастырь сделал очень много для сближения Русской Православной Церкви с Католической и другими христианскими вероисповеданиями, для лучшего их взаимного узнавания и взаимопонимания; но также и то, что он старался принести пользу Православной Церкви и принес ее. Кроме того, я думаю, что владыка Никодим войдет в историю как один из талантливейших дипломатов XX в. С одной стороны, он, будучи вторым лицом в РПЦ (а реально даже более влиятельным, чем Патриарх), вел себя, как положено было советскому архиерею, со всем требуемым букетом коллаборационизма. Но с другой стороны, ему удалось в известной мере перехитрить совдепию.

 

Под прикрытием своего коллаборационизма он умудрялся делать то, чего не делал в таких масштабах, пожалуй, никто из его собратьев по церковному служению. Он всерьез взялся за улучшение качества подготовки будущих клириков, и Ленинградские духовные школы при нем существенно отличались от Московских (ему даже удалось пригласить для преподавания профессора из-за границы – иезуита отца Михаила Арранца; между прочим, о. Михаил сподобился быть свидетелем кончины владыки и всю оставшуюся жизнь продолжал высоко ценить его, – в частности, одной из книг о. Михаила предпослано лаконичное посвящение: «Памяти великого архиерея»). Владыка Никодим очень много делал и для возрождения литургической жизни Церкви, и прежде всего – для возрождения значения Евхаристии в жизни верующих (взять хотя бы то, что когда в Москве еще в очень многих приходах желание причаститься не в пост могло вызвать недоуменные вопросы, в ленинградских храмах обилие причастников на Светлой седмице было уже явлением вполне привычным). И, наверное, должно пройти еще больше времени со времени его кончины, чтобы значение митрополита Никодима было по достоинству оценено в Православной Церкви.

В дополнение к сказанному очень рекомендую: о. Виталий Боровой о митрополите Никодиме.

Вечная ему память.

 

Я узнал о кончине владыки от моих неверующих родителей. Они меня разбудили утром: «Никодим умер». Мой папа только что узнал об этом из новостей Би-Би-Си. Вечером того же дня он сказал мне: «Удивительно, но по всем без исключения вражеским голосам о нем отзываются очень положительно. Даже радио «Свобода», которое всех только хает, его сегодня хвалило».

 

Моим родителям имя владыки Никодима было хорошо известно. Дело в том, что незадолго до этого у меня было довольно интенсивное общение с ним. Я приехал в Ленинград и попросил его аудиенции на предмет моих планов получить духовное образование. В то время мне оставался еще год до окончания института, и планы свои я строил не на ближайшее время, а на более отдаленную перспективу. Владыка, очень обстоятельно прозондировав меня на разные темы, предложил мне не откладывать моих планов в долгий ящик, а поступать прямо сейчас. К такому повороту я готов не был. Митрополит Никодим старался убедить меня не медлить. Потом мы еще несколько раз говорили по телефону, он предложил мне хорошенько всё обдумать и, поскольку сам он планировал надолго уехать в Рим (это еще не было связано со сменой понтификатов), сказал мне, что если я решу, то академическому руководству насчет меня распоряжения оставлены. Я по-прежнему склонялся к тому, чтобы не торопиться. Отец Всеволод Шпиллер, который был тогда моим духовником, одобрил мою точку зрения. А с владыкой Никодимом мне так и не довелось уже больше ни встретиться, ни поговорить по телефону.

 

Две фольклорные версии кончины митрополита Никодима, бытовавшие осенью 1978 г. в православном народе:

 

Первая:

 

Входит он, значит, к Папе Римскому. Тот его и спрашивает:

– Ну что, владыко Никодим: передаете вы Русскую Православную Церковь под наш омофор?

– Нет, – ответил Никодим.

Тут его Папа отравленной иголочкой и кольнул.

 

Вторая:

 

Входит он, значит, к Папе Римскому. Тот его и спрашивает:

– Ну что, владыко Никодим: передаете вы Русскую Православную Церковь под наш омофор?

– Да, – ответил Никодим.

Тут-то его гром и разразил.

[Марион]

Злые языки эмигрантской прессы про владыку Никодима говорили так: "Там, где не прошел красный танк, прошел красный митрополит".

[Доминик Веннер]

Из русских вот этот, наверное:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Печерин,_Владимир_Сергеевич