Фильм "Послушница" (Novitiate)

[Neta]

 

Длинная рецензия на фильм "Послушница" (Novitiate) 2017 года с некоторыми мыслями (снова) о послесоборном конфликте

 

В центре сюжета девушка, живущая с матерью, весьма скептически относящейся к религии, но уже с детства дочь проникается верой и к 17 годам понимает, что хочет стать монахиней. А дело происходит как раз во времена начала 2 Ватикана. И тут, конечно, чтоб понять, о чём вообще фильм, нужно быть хоть немного в теме этих событий (об этом чуть ниже).

 

Видимо, те, кто составлял русскоязычное описание к фильму, в теме не были, потому что у них всё свелось к следующему: "В стенах монастыря Кэтрин знакомится с тремя такими же послушницами, как и она сама. Очень быстро девушка осознает, что испытывает к своим новоиспеченным подружкам непреодолимое влечение". О каких трёх подружках идёт речь, я так и не поняла, потому что прониклась главная героиня симпатией только к одной новициатке, но словом "влечение", в котором заключен неприкрытый телесный подтекст, её чувства назвать точно нельзя, потому что возникли они вовсе не по причине какой-то плотской страсти, а из-за гнетущего, со временем только усиливающегося чувства одиночества в душах Христовых невест, причём не только послушниц, но и зрелых монахинь, что показано на примере молодой наставницы новициаток (уже принёсшей вечные обеты), которая в итоге покидает обитель (впрочем, в её решении существенную роль сыграло нежелание матери-настоятельницы принимать реформы 2 ВС), и самой настоятельницы, которая в конце распластывается у алтаря и рыдает, вопия к Богу о том, что Он её оставил.

 

Ключевая фраза, как мне кажется, сказана в начале фильма ещё 12-летней девочке Кэтрин сестрой-монахиней из католической школы, в которой та училась: "Если кто-то хочет быть один, это не значит, что он не жаждет объятий". На первый взгляд может показаться, что это бессмыслица, но по мере развития сюжета смысл этих слов в полной мере раскрывается. Всегда любившая быть в одиночестве и размышлять, Кэтрин думает, что монашеская жизнь и есть её путь, её призвание, потому что она отвечает её натуре и потребностям души, но она, как и некоторые другие сёстры, недооценила присущую всем людям потребность в человеческом тепле, утолить которую монастырь никогда не сможет, что она с глубоким сокрушением и болью и осознает перед принятием вечных обетов и о чём сообщает настоятельнице и сёстрам во время очередного испытания совести, говоря, что, лишь будучи рядом с другим человеком, можно чувствовать отраду, утешение и любовь и что она желает того, чего не может дать Бог, - объятий.

 

Но эти слова нельзя понимать буквально, хотя потребность в тепле именно в физическом смысле тоже не оставляет её (сцена в лазарете с прикосновением рукой к руке другой сестры очень выразительная и нежная), ведь даже родную мать она не имеет права подержать за руку сквозь решётку в переговорной. А в более глубоком понимании объятия - это открытость человеческих душ друг к другу, которую Бог дать действительно не может, если под этим понимать именно монашество, поскольку цель этого призвания совершенно иная, - не открываться другой душе, но наоборот, закрыть своё сердце для всех людей и открыть лишь для Бога.

 

И тут, на мой взгляд, поднимается главный вопрос - нужна ли такая жертва Богу, правильный ли это путь, действительно ли он предпочтительнее, совершеннее, чем жить "нормальной" жизнью в этом мире. Очень любопытно, какой способ для ответа на этот вопрос выбирает режиссёр - а именно затрагивает тему реформ 2 Ватикана. Матери-настоятельницы уже в начале фильма приходят письма от архиепископа с требованием принять соборные реформы для своей обители, что она делать категорически отказывается, называя желание реформировать Церковь временным помешательством Папы, которое должно вскоре пройти. Но поскольку оно не проходит, а ответа от настоятельницы всё нет, архиепископ, не выдерживая молчания с её стороны, сам приезжает в монастырь.

 

Я очень советую посмотреть сцену их разговора всем, кто связан с КЦ или просто интересуется католичеством (1:13:25), потому что режиссёру удалось показать в их кратком диалоге самую суть конфликта католических традиционалистов с "модернистами". Я процитирую, это очень важный момент:

 

- В бумагах, присланных от Вас, стояло слово "желательно" в отношении всех этих перемен, которые мы должны..

- (смех) Право, Вы меня рассмешили. Похоже, Вы единственная не уловили подтекст. Видите ли, для большинства из нас слово "желательно" служит завуалированным выражением прямого приказа.

- Увы, я не сильна в разгадывании подтекстов.

- Скажите откровенно, почему это принятие так трудно для Вас?

- Для меня это вовсе нетрудно, просто я не согласна категорически. Не говоря уже о том, что для нас это пощёчина, ведь мнение сестёр никто не спросил...

- Вы серьёзно полагаете, что нужно учитывать мнение сестёр?

- Мы составляем одну из основ этой Церкви.

- Но Мария, Вы знаете наши порядки.

- Едва ли Вы до конца понимаете, что это для нас означает. Если мы согласимся со всеми нововведениями, то это разрушит сам институт католического монашества.

- Я надеюсь, Вы сможете проявить объективность в отношении рекомендаций Рима и посмотреть на происходящее более широко.Сейчас идёт процесс обновления, реорганизации, духовного развития. Сделайте мне одолжение, будьте чуточку уступчивее, иначе, вероятно, будет желательно найти Вам замену.

 

Не выдержав в итоге давления со стороны местной церковной иерархии, мать-настоятельница собирает всех сестёр монастыря в зале и зачитывает им список нововведений. Конечно, художественный фильм не стали перегружать цитатами из соборных документов, но отсылка на каждый из них легко угадывается. Так, в случае с первым пунктом - служением Мессы лицом к народу не на латыни - даётся отсылка на Sacrosanctum Concilium, со вторым - уважение к чужим религиям и другим конфессиям - на Unitatis Redintegratio и Nostra aetate, с третьим - по поводу монашеского облачения и вообще монашеской жизни - на Perfectae Caritatis, последний же пункт - о том, что монашество больше не считается путём, гораздо более угодным Богу, чем жизнь в миру, - видимо, идёт отсылка на Lumen Gentium и Apostolicam Actuositatem.

 

Предвидя возможные возражения, сразу оговорюсь, что да, создатели фильма слегка перегнули палку, потому что из слов настоятельницы непосвящённый зритель может подумать, будто КЦ на 2 Ватикане вообще упразднила всякое различие между мирянами и клиром (монашествующими), что не является правдой. Например, в декрете Optatam totius по-прежнему сказано о "преимуществе девственности, посвящённой Христу". Но, тем не менее, послесоборные перемены остаются фактом - не знаю, насколько верна цифра, данная в конце фильма, что после 2 ВС 90 тыс. монахинь покинули монастыри, но то, что количество призваний к священству и монашеству за послесоборный период в разы сократилось, не подлежит сомнению.

 

 

Вообще сцена с речью настоятельницы очень пронзительная, я бы даже сказала, драматичная. С каждым новым её словом сёстры переглядываются между собой, шепчутся, неодобрительно качают головами, а когда сама она под конец начинает горько плакать, тоже плачут вместе с ней. Такое явственное ощущение трагедии, глобального перелома. Мне кажется, примерно так и выглядело известие о реформах в большинстве монастырях, - шок, негодование, неприятие, непонимание..безотносительно того, как кто бы ни относился к соборным реформам, все понимают, что это была революция, потрясшая уклад католического мира в целом и монастырей в частности. Представьте, что вы живёте в полной убеждённости исключительности своего особо пути, - превосходного, наиугоднейшего Богу, - и тут в один прекрасный день вам говорят, что на самом деле все ваши жертвы на этом пути и он сам не делают вас автоматически более угодными Богу, чем жизнь простых мирян, апостольству которых посвящен целый декрет и главы других соборных документов. где всячески подчёркивается, что жизнь в миру может быть столь же святой и богоугодной.

 

Получается, Собор пошатнул чувство исключительности, на котором во многом и зиждилась та основа Церкви (применительно к клиру и монашествующим), о которой в разговоре с архиепископом говорила мать-настоятельница. Уже к концу фильма одна из послушниц спрашивает, где другие сёстры, и ей отвечают, что некоторые из них покинули обитель (да и самих послушниц стало гораздо меньше). Но фильм не предлагает однозначного ответа, хорошо ли то, что произошло, или плохо, зритель (я, по крайней мере) остаётся в двояких чувствах.

 

С одной стороны, разрушение привычного уклада, слёзы сестёр, то самое ощущение трагичности происходящего и гнетущей неизвестности, не сулящей ничего хорошего, а с другой - как следствие разрушения чувства избранности - разрушение тщеславия, гордыни, и предстоящий долгий тяжёлый путь научения смирению, осознанию того, что ты не выше, не лучше и не угоднее Богу в своём безбрачии, чем, скажем, отец семейства, вкалывающий с утра до ночи на работе, или матери, отдающей всю себя детям.

То, что в итоге главная героиня, преклонив колени перед алтарём, в свадебном платье, готовая принести вечные обеты, в последний момент говорит, что ей нужно нечто большее, чем такая жизнь, наверное, свидетельствует о том, что реформы 2 ВС видятся создателями фильма как благо (но это лишь моё предположение, повторю, фильм не даёт никаких однозначных ответов).

 

Возвращаясь же к диалогу настоятельницы с епископом, повторю, мне кажется, он очень важен для понимания того, в чём главный корень послесоборного конфликта. Традиционалисты, представленные в лице настоятельницы, говорят о том, что реформы разрушают саму основу КЦ, многовековой уклад, что Папа не имел права идти против традиции и вообще, что сами постановления Собора вовсе не обязательны к безусловному принятию (эту фразу, как мантру, повторяют все - от петристов до пиевцев), поскольку он-де был не догматический (хотя вопрос о догматических (!) конституциях остаётся открытым) .

 

Но Папы, а вслед за ними и епископы со священниками, глас которых в фильме озвучивает архиепископ, тем не менее, требуют от верных принятия соборных изменений, потому что, как очень точно было подмечено, для католика слово "желательно", высказанное от лица Папы, равносильно обязательному принятию. Не для того был собран вселенский собор, чтобы его решения можно было по собственному усмотрению отбросить в сторону, будь то группой монахинь, священников или мирян. И ни у кого Папы никогда не спрашивали одобрения своих действий, правильности выражения своей верховной власти как наместников Христа, не для того институт папства веками укреплялся до степени апогея ультрамонтанизма, произошедшего на 1 В.С. с принятием догматической конституции Pastor aeternus (разворот в эту сторону был окончательно сделан с осуждения концилиаризма на Пятом Латеранском Соборе). Папы не обязаны ни у кого "спрашивать разрешения" и вообще считаться с кем-либо, в этом отличительная особенность католицизма от всех остальных конфессий.

 

То, что Папа не имеет права идти против традиции, против ранее принятых догматов и т.д., о чём говорят тради, силясь подкрепить свою позицию, нисколечко не разрешает проблему, а, наоборот, запутывает ситуацию ещё больше, поскольку решать, что противоречит традиции, а что нет, будут опять же не миряне и даже не клирики, а сам Папа. Это и пытается донести до настоятельницы архиепископ, показывая ей, что её мнение ничего не стоит, потому что католицизм - это не протестантская и даже не православная вольница, а жёсткая иерархическая структура, в которой всё завязано на "наместнике Христа" и его суверенной воле.

 

Просто после Собора ситуация стала зеркальной - те, кто раньше считались маргиналами в КЦ, те самые модернисты, против которых писались энциклики, - стали доминировать, поскольку на их сторону встали Папы. И в положении маргиналов оказались уже те, кто раньше был мейнстримом. Традиционалисты никак не могут понять, что Папы вовсе не изменили своей папской власти, не стали более демократичными и либеральными, в чём их обвиняют, они всё такие же и действуют теми же методами (вся послесоборная история жёсткого подавления старых порядков тому доказательство, ревнителям традиции ли этого не знать), просто изменилось то, что они стали отстаивать, но не та форма, которую они при этом используют и которая веками вытачивалась.

 

Получилась парадоксальная ситуация, в которой оказался в том числе Лефевр, о котором его биограф написал, что он вместе с другими консерваторами стал "за Папу против Папы". С одной стороны, выступал всё за ту же жёсткую централизованную систему с Папой во главе, с другой - сам вместе со своими союзниками стал жертвой этой самой системы на практике, потому что абсолютная власть, сосредоточенная в руках одного человека (пусть и с группой сочувствующих ему лиц), может в любой момент изменить свой вектор. Именно поэтому такая авторитарная система по сути своей очень непредсказуема (в том числе в политике).. Не знаю, догадывались ли ультрамонтанисты 19 века, что в 20 всё их закручивание гаек обернётся против них же самих, что их методами воспользуются их идейные противники, формально при этом нисколько не перестав быть легитимными "наместниками Христа".

 

Именно поэтому большинство католиков безропотно, как овечки, всё приняли и примут ещё и ещё, даже если 3 Ватиканский собор будет противоречить Второму по всем законам логики, на которые любят ссылаться тради в случае с изменениями 20 века (и я не могу их упрекнуть, противоречия с тем, что было, видны любому, у кого есть глаза). Потому что большинство католиков действительно послушны Папе настолько, насколько КЦ этого требует от своих верных (послушание - это вообще её краеугольный камень, начиная с послушания духовнику или исповеднику). И если Папа говорит, что противоречий нет, значит, вам не остаётся ничего другого, как согласиться, пусть и скрепя сердце, как это сделала настоятельница в фильме, то есть либо принимать саму систему с её принципами функционирования такой, какая она есть, либо уходить.

 

В общем, фильм однозначно рекомендую к просмотру, действительно качественное кино, оставляющее много смешанных чувств и мыслей.

 

(Разумеется, всё вышеизложенное не претендует на истину в последней инстанции, просто размышления).

 

Евгения Шохина

 

Источник

[Maxim Bulava]

Нета, какая прелесть!!!

[Neta]

В каком смысле? (подозрительно)

Я фильм не смотрела, но теперь решила все же посмотреть. После такой рецензии.

[Maxim Bulava]

Нет, в том смысле, что это квинтэссенция католичества определенного стиля. Как бы его назвать? "Второватиканский ультрамонтанский триумфализм"? Вот не знаю...

 

Есть такой отец Томас Розика, который с восторгом написал, что Папа Франциск свободен "от неупорядоченной привязанности к католической традиции". Тут такая же, в общем, тональность.

[Neta]

Я так и знала. Но спорить не буду, фильм не видела еще. У этой картины была плохая репутация в сетях и дурацкие анонсы.

[Maxim Bulava]

Я повинюсь: я не дочитал заключительной части, где Евгению Шохина, кажется, критикует эту "безропотность". Но без заключения Томас Розика подписал бы всё написанное на "ура".

[Maxim Bulava]

А у Евгении, кстати, как с католичеством?

[Neta]

Я ее совсем не знаю.

[Maxim Bulava]

Но сленгом владеет. Интересный текст.

[Maxim Bulava]

Я бы предположил, что человек переживает разочарование в католичестве, как оно ей представлялось. Изменено 19 января, 2019 пользователем Maxim Bulava

[Neta]

Но мы не будем обсуждать за глаза автора этой рецензии, правда же? А рецензию можно обсуждать сколько угодно, тем более, что и автор признает несовершенство текста. Остальное видимо требудет просмотра фильма.

[Maxim Bulava]

Но мы не будем обсуждать за глаза автора этой рецензии, правда же?

В последнюю очередь хотелось бы, тем более, что это и неинтересно - автор и Вам, оказывается, незнаком. Но ведь наши позиции почти всегда неоригинальны.

 

Рецензия же показалась мне любопытной сочетанием такого... типичного захода: до В2 Церковь питалась чувством исключительности, "решать, что противоречит традиции, а что нет, будут опять же не миряне и даже не клирики, а сам Папа"...,

 

- и некоего разочарования в конце: "И если Папа говорит, что противоречий нет, значит, вам не остаётся ничего другого, как согласиться, пусть и скрепя сердце, как это сделала настоятельница в фильме, то есть либо принимать саму систему с её принципами функционирования такой, какая она есть, либо уходить".

 

Дмитрий, как мнится мне, прав, вынеся цитату в "Культ Папы" - тут не личная, тут типичная проблема.

[Денис В.Н.]

Но мы не будем обсуждать за глаза автора этой рецензии, правда же?

В последнюю очередь хотелось бы, тем более, что это и неинтересно - автор и Вам, оказывается, незнаком. Но ведь наши позиции почти всегда неоригинальны.

 

Рецензия же показалась мне любопытной сочетанием такого... типичного захода: до В2 Церковь питалась чувством исключительности, "решать, что противоречит традиции, а что нет, будут опять же не миряне и даже не клирики, а сам Папа"...,

 

- и некоего разочарования в конце: "И если Папа говорит, что противоречий нет, значит, вам не остаётся ничего другого, как согласиться, пусть и скрепя сердце, как это сделала настоятельница в фильме, то есть либо принимать саму систему с её принципами функционирования такой, какая она есть, либо уходить".

 

Дмитрий, как мнится мне, прав, вынеся цитату в "Культ Папы" - тут не личная, тут типичная проблема.

 

Максим прочтите вот эту статью - https://baznica.info/article/katolicheskaya-tserkov-posle-ii-vatikansko/

 

Дело в том, что Второй Ватиканский Собор в Римскую Церковь принес другой дух. Например автор пишет:

 

Еще одним изменением является исключение отовсюду упоминания о Католической Церкви как “Церкви воинствующей” (Ecclesia Militans) и замена этой формулировки на “Церковь странствующую”. Кроме того, нео-модернисты пытаются навязать Церкви своего рода “комплекс вины”. Теперь она уже лишь защищается и извиняется, приняв даже продиктованные ее врагами мифы об Инквизиции, Крестовых походах и пр... II Ватиканский Собор, таким образом, показал Церковь слабой, что выразилось в отказе от обличения ошибок современности.

[Денис В.Н.]

Из комментария православного священника:

 

Я вот был в Гроттаферрате: ощущение полной деградации католической духовной жизни, богослужения, богословия и церковности - причем, все меня уверяли, что Гроттаферрата один из лучших и "живых" монастырей в Италии...

 

И еще: Ваша аналогия с крохами тоже очень странная, если учесть, что сегодня весь католический мир (по кр. мере западная Европа) ищет пищи на Востоке, в православной среде. Вы были на Афоне? Видели, сколько там католиков приезжают, чтобы укрепиться духовно и глубже вникнуть в предание Церкви. Контакт с православием помогает и им глубже познать свое собственное Предание. Как после этого можно говорить о крохах? Зачем тогда тысячи людей выходят из-за стола и собирают эти "крохи", спрашивают у людей, ядущих эти "крохи" духовного совета и руководства?

 

https://jean-damascene.livejournal.com/576.html?thread=320#t320

 

Комментарий православной христианки живущей в Испании:

 

Вы знаете, для меня, уже более 20 лет живущей в Испании, тоже непостижимо, как

можно переходить из православия (такого!) в католичество (такое!). Ведь там, где оно веками процветало, оно со страшной скоростью сходит на нет: мессы превращаются в полупротестантскую по сути службу на скорую руку с дежурной проповедью, основанной на каком-нибудь понятном этическом призыве. Там, где основная часть населения привыкла относиться к Церкви как к одному из институтов власти, сильно себя опорочившему, и где общая расслабленность нравов начинается воспитываться с детского сада, Церковь в основном старается угодить новым вкусам и спешке, порожденной суетой. Благотворительная и миссионерская деятельность стали синонимом "лучшего" в католичестве. Напротив, в здешних православных храмах появляется все больше испанцев, ищущих внутреннего обновления, которое возможно только в Боге. В этом поиске оказывается неважным даже язык, потому что само богослужение дышит спасением и делится им с тем, кто протягивает к нему руку.

Мне иногда кажется, что католичество хорошо как формообразующая

структура жизни на узких европейских улицах - распорядок дней,

вежливость между соседями, распределение занятий: тут мясник, там

булочник, а в воскресенье все встретимся на мессе, вот, кстати, и

падре выходит из кофейни. Это еще кое-где (в совсем маленьких городках) сохраняется, но быстро исчезает и скоро совсем исчезнет, как пропадают с лица городов и эти магазинчики, вытесняемые супермаркетами. Увы! Что станет с Европой без католичества, хотя бы и такого скучного, прозаического и делового, как сейчас?

На севере Каталонии, где имеется множество романских церквей (9-11 веков), в одной из них проводит службу священник каталонец, это приход Сербской Церкви, служба ведется на церковно-славянском, проповедь, основанную на аскетических византийских текстах, переводит русский прихожанин для тех, кто не знает испанского - русских иммигрантов, румын и других. Там мне кажется, что Европа могла бы найти выход для того тупика, в котором оказалась: в возвращении в собственные храмы к тем корням, от которых она так далеко ответвилась, но с которыми по-прежнему глубоко связана.

 

https://jean-damascene.livejournal.com/576.html?thread=832#t832