Путь Иакова

[Neta]

 

 

Последний пилигрим Пути французских королей

 

Вести.Ru: Мария Свешникова

 

Несколько лет назад мне довелось пожить в деревне на юге Франции. Располагалась деревня на горе, откуда вид открывался потрясающий. Но добраться до этого вида (как я полагала) можно было только на машине. Тем не менее, в гору ежедневно поднималось несколько десятков пеших путешественников. Итальянцы, немцы, испанцы, французы, поляки – все они шли поодиночке, реже парами (семейными). С огромными рюкзаками за спиной, в спортивной обуви. Палка в руках и шляпа на голове свидетельствовали о неком туристическом заговоре. А позже я заметила, что у каждого из них к одежде или к рюкзаку прикреплена раковина. Такие же раковины оказались на дверях в отдельные дома или просто прикреплены к камням у дороги.

 

Однажды, зайдя в местный храм, я заметила на стене огромную карту-план. Оказалось, деревня находится на Дороге французских королей, которая ведет в Испанию, в Сантьяго-де-Компостела, где находятся мощи апостола Иакова. На самом деле Дорога королей – лишь одно из направлений Пути святого Иакова (Camino de Santiago). Таких троп очень много. Но все они начинаются из единственного стремления – испытать себя как паломника. А заканчиваются получением компостелы – документа, подтверждающего, что путь пройден. Между стартом и финалом скрываются желание паломников посетить другие почитаемые святые места, помолиться о близких, утвердиться в вере. Кто-то хочет испытать себя, силу своего духа и тела или потому, что пеший поход — отличный способ познакомиться с разными странами. Есть и такие, кто до конца не понимает причин своего паломничества. Просто идет, в надежде постичь самого себя.

 

Причина, на первый взгляд, проста: люди идут поклониться мощам небесного покровителя Испании апостола Иакова, хранящимся в этом городе. После мученической кончины апостола в 44-м году на Святой земле, его останки были положены в лодку и пущены по волнам Средиземного моря. Лодка приплыла в Испанию и прибилась к берегу в устье реки Ульи (там позже появится Сантьяго-де-Компостела). В 813-м году, следуя за некоей путеводной звездой монах-отшельник Пелайо, обнаружил ковчег с нетленными мощами. В 896-м году король Альфонс III издал указ, по которому на месте находки над мощами была построена небольшая церковь. Само место было названо Компостела (от латинского Campus Stella – "Место, обозначенное звездой"). А святой Иаков, чудесно являвшийся во время битв с сарацинами стал покровителем Испании и Реконкисты и покровителем паломников. Однажды императору Карлу Великому приснился Млечный Путь, простиравшийся к Компостеле через Францию и Испанию. В том же сне Господь призвал императора расчистить "звездный путь" от мавров. Карл не осмелился противиться сну и освободил Кастилию, Леон, Галисию, Наварру и Ла-Риоху.

 

В Средневековье количество паломников, перемещавшихся по дорогам, ведущим в Компостелу, было колоссальным. Но эпидемия черной чумы, Реформация и политическая нестабильность XVI века привели к спаду популярности Пути. В XIX веке произошло "открытие" пути Святого Иакова учеными и искусствоведами. Млечным путем прошли английский король Эдуард I, король Иерусалима Жан де Бриенн, Франциск Ассизский, Ян ван Эйк, папа Иоанн Павел II, писатель Пауло Коэльо и многие другие. В 1980-е годы паломников было с пару десятков в год. Но уже в 2010-м, святом году Путь прошли 275 тысяч человек (святым считается год, когда 25 июля, день святого Иакова, приходится на воскресенье). Следующий святой год будет в 2021 году. Но люди идут, не дожидаясь "святого года". Как, почему, зачем, для чего – мы поговорили с одним из российских паломников Романом Наумовым (страничка Романа на фейсбуке - прим. модератора).

 

- Роман, как появилась мысль пройти Путь?

 

- Про Путь святого Иакова (Camino de Santiago) я знал лет 20. Не знаю, случайно или, что называется, по промыслу. К Испании у меня всегда был интерес – ее культура, история. Но интерес этот проходил фоном. А примерно год назад в фейсбуке один товарищ написал: собираюсь в путь. Я внезапно подумал, а почему бы мне не присоединиться? Он и язык знает и с местностью знаком. В общем, согласились. Пока готовились, он серьезно пострадал — что-то с ногами — попал в больницу и года на два выпал из походной жизни. А я уже настолько вовлекся в процесс подготовки, что мне было трудно остановиться: порох тлел-тлел, да и разгорелся. Поэтому я решил — ладно, может, потом сходим вместе, сейчас пойду один. И начал готовиться. Сама подготовка, не то, что долгая, но полгода заняла.

 

- А что включает в себя подготовка?

 

- Так как я был первый раз за рубежом, нужны были документы. Паспорт, кстати, меньшая из проблем, карту составить — целое дело. А еще, в силу того, что у меня избыточный вес и проблемы со здоровьем, нужен был максимум информации, конкретные советы, наставления. В частности, по треккинговой обуви. Меня убедили купить именно высокие кроссовки, которые держат щиколотку, и они действительно помогли пару раз спасти ногу. Еще сказали, что свежую обувь надо разносить, чтобы не натирала. На месте выяснилось, что большая часть добытой информации не нужна. В следующий раз, конечно, подготовка в разы меньше времени займет.

 

- Я так и подозревала. Но что за интерес: пройти Испанию насквозь? Искусствоведческий, исторический, религиозный — чего было больше? Может, вы дали обет в связи с болезнью?

 

- Болезнь стоит отдельно. Но буквально накануне отправления я проходил обследование, переоформляя инвалидность. И выяснилось, что тромб пропал, рассосался. Хотя врач меня предупреждала, что рассосать его лекарствами маловероятно. Поэтому, говорит, особо не надейся. А тут я решил перепроверить все, и доктор не нашла ничего. Но пошел я не из-за болезни. Хотя на Пути разное случается. Рассказывают, что один немец узнал, что у него рак в последней степени, то ли за день до паломничества, то ли уже в пути. Он решил: чем еще заняться, жить мало осталось, пойду. Все остальное уже не имеет значения. Дошел, вернулся, узнал, что у него регрессия, рак минимизировался, и он оказался в таком странном положении, что решил опять идти. Так шесть лет и ходит. Может, просто боится остановиться. Его многие знают. Откровенно давших обет я в пути не встречал. У меня, конечно, была благодарность, но ее можно было и в Москве излить в любом храме.

 

- Конечно. Или пойти в крестный ход Сергея Радонежского.

 

- Была, естественно, культурная составляющая. Камино — это более 20 маршрутов. Из них около 12 основных. Это сеть дорог, покрывающих всю Европу, сейчас уже почти до Украины. Самый древний — французский – Дорога королей, потому что французские короли его и протоптали. Он самый интересный и с точки зрения старинных городов, каких-то не слишком современных деревень и природа тоже очень интересная. Там мало промышленных районов, буквально один-два. И он проще остальных, хотя длинна его почти 800 километров.

 

Я же прикинул, сколько предположительно могу пройти в день. Решил, что 17 километров не будет безумством для больного и физически не подготовленного путешественника. И помножил на число дней, оставив денек-другой на осмотр крупных городов, я все же фотограф. Получилось 300 километров. На этом расстоянии от Сантьяго находится Леон. Древний, достаточно интересный город, столица шоколада (на каждой улице по шоколатерии, их приходилось обходить дальними переулками, чтоб не соблазняться).

 

Так что культурная составляющая была. Историческая тоже. И религиозная, потому что я человек верующий. Спортивная, конечно, не при моих данных… Меня спрашивали в конце, что мне дал этот Путь. Это было некое даже не логическое, а внутреннее понимание себя и своих отношений с Богом, диалог с собой и с Ним. Осмысление всего этого через людей, через встречи, через ситуации. Да, мой религиозный опыт, как христианина, реализуется через веру и культ. Они нужны, но есть вещи более глубокие.

 

Огромную помощь мне оказал настоятель православного храма в Мадриде отец Андрей Кордочкин. Мы с ним много общались, и именно его совет помог мне выйти из затруднительных положений, не совершить других ошибок. Дело в том, что Путь, выводя из Леона, моей отправной точки маршрута, идет все время вверх, аррива, как весело говорят испанцы. А мне тогда было вовсе не до смеха, в первый день.

[Neta]

 

- То есть город ниже, чем выход из него?

 

- В этом регионе все города и деревни состоят из холмов. Такое впечатление, что там вообще нет прямых улиц. Но когда ты делаешь первые шаги, и тебе километров 10 надо идти вверх, это становится испытанием.

 

Но самое главное, у меня была неправильная установка. Отец Андрей сказал очень умную и тонкую фразу: "Ты можешь идти столько, сколько можешь". Суть не в том, что я должен пройти задуманные мной километры. Смысл другой: мне дано пройти в этот день столько-то в таких-то условиях, и я не парюсь – больше, меньше, я просто прохожу. Если чувствую — все, — значит, на сегодня я выполнил задуманное. Пять километров или пятнадцать – неважно, значит, отпущенное мне на сегодня мною пройдено. Главная мысль идея — количество километров не должно быть самоцелью. Сначала-то ты на карте намечаешь точки, где ночевать, какой город посмотреть. А в реальности получается, что в первый же день тебя не хватает, чтобы дойти до альберги – приюта для паломников.

 

- И тогда что делать?

 

- Я очнулся над большой автомобильной развязкой, на пешеходном переходе, километрах в десяти от Леона. Силы-то, есть, ноги не подгибаются, подустали, конечно, но стоишь на своих двоих. Но понимаю, что уже на все наплевать. И я впервые с такой ситуацией столкнулся: силы есть, а духа ни крупинки. А еще я в этот момент ощутил, что я — последний пилигрим. Никого вокруг: ни прохожих, ни строений каких. И тут происходит чудо. Для кого-то, может, совпадение, для меня — реальное чудо. Неожиданно сзади прорисовывается силуэт девушки, испанка-пилигрим, знающая английский (что среди испанцев большая редкость). Судя по ее темпу, она должна была уже давно ускакать. Спрашивает, что случилось. Я отвечаю, что вроде бы и ничего. С другой стороны, полный швах. В итоге мы нашли выход… Но даже тогда я еще не понял глубины совета отца Андрея, я постиг я ее потом, ближе к горам, когда стоял на вершине 1260 м и был счастлив. Я стал проходить до какого-то пункта и оценивал свои силы. Если чувствовал – конец, останавливался. Если по ощущениям мог дойти до следующего приюта, шел дальше.

 

- Не надо планировать? А как же спать, разве всегда будет свободная койка?

 

- Там их навалом. Их более, чем достаточно,. Это и муниципальные альберги, и частные. Меня, кстати, это удивляло: не такой уж и прибыльный бизнес. Но в каждом муниципальном районе существуют сообщества друзей то ли Камино, то ли пилигримов, не помню, как называется официально.

Проблемы начинаются после "золотой сотни". Дело в том, что в древности ввели такое правило: компостела, официальный документ, подтверждающий, что ты прошел Путь Иакова выдается тому, кто пройдет хотя бы последнюю сотню километров. Но сейчас это превратилось в марафон. У испанцев даже термин появился туригрино – симбиоз туриста и пелегрино. Это достаточно тяжело воспринимать. Но Путь приучает ко всему спокойно относиться. Туригрино часто пользуются услугами различных турфирм. Свой рюкзак они отправляют с машиной вперед, а сами практически прогуливаются до следующей точки налегке без вещей. И им обязательно надо получить компостелу. Они могут быть не христианами, не верить в Бога. Пройти Камино для них почти что спорт. Они бегут по 30, по 40 километров в день. Но это их выбор. С другой стороны, я встретил молодую кореянку, которая за один день прошла 47 километров от Леона до Асторги. У нее все ступни были белыми от пластырей. Ее массажист ловил, чтобы бесплатно массаж сделать — в таком он шоке был. А она была в таком приподнятом настроении, что убежала фотографировать город.

 

Некоторые муниципальные и церковные приюты немножко помогают, давая преимущество тем, кто с грузом пришел. Но и это не совсем уж правильно, никогда неизвестно, почему человек не несет свой рюкзак. В одной маленькой гостинице моим соседом-товарищем оказался человек без ноги. Я этого даже не заметил, узнал в последний момент, когда ему нужно было что-то поменять. По внешности не определить, почему человек идет налегке. Я встретил на горе троих паломников, каждый из которых был вдвое полнее меня. Они сами поднялись на эту высоту без посторонней помощи. Не знаю, с грузом или нет, я даже не стал спрашивать, я был в шоке. Но даже если это был их единственный подъем на маршруте — фантастика.

 

- Сколько дней вы рекомендуете идти? На сколько дней стоит затевать паломничество?

 

- У меня 30 дней ровно отпуск, минус прилет-улет, минус на Мадрид, на Прадо. Я планировал идти 26 дней. И у меня получилось не просто обозрение, а некоторый разговор с Богом. Но человек немощен. Как евангельские "старые мехи для вина", не вмещает "нового вина", рвется. Это было уже в Сантьяго. Неожиданно пошел дождь, я зашел в первый попавшийся дворик (потом оказалось, что это университет Сантьяго), и там была какая-то выставка, очень хорошие фотографии, а в пустом маленьком кинозале крутили красивый ролик про Путь Иакова, как раз про те места, которые я прошел. И тут проняло до слез. Не от воспоминаний, а от переизбытка проявления божественного в пути во мне. Я не мог больше Его держать в себе, переполняло. Это, наверное, выше ощущения счастья, но мой слабый дух уже не выдерживал.

 

- Я спросила про время, потому что сначала-то идешь бодрый и воодушевленный идеей, а потом заканчиваются силы…

 

- А там все происходит очень странно. Они не заканчиваются… Я хочу пойти и в следующем году. У меня осталось ощущение, что я не все понял. Может, я, конечно, такой недотепа, но почти сразу после того первого куска этапа, где я «сломался», был жуткий переход. Он ничем не примечателен, там дворцов, ничего, ни красивых деревень. Было только 10 километров, извините за лексику, испанского дерьма. Баррос, как называют это местные. Накануне я у хоспитальеро — сотрудника гостиницы – спрашиваю, как там дальше путь, что завтра предстоит? Он ответил: расслабься, все нормально, завтра будет ровная простая дорога вдоль железнодорожных путей до самой Асторги. Отлично, хотя бы подъема не будет.

 

Здесь надо пояснить: весь путь совершается по желтым стрелам, это древний опознавательный знак. Почти везде сохранились специальные высокие прямоугольные камни, на которых либо ракушка нарисована, либо просто желтая стрелка. Даже в глухом лесу попадаются. Их может не быть только на прямом отрезке до следующего перекрестка. Если непонятно, куда идти, обязательно будет "указатель".

 

Я вышел из альберги, дошел до границы городка, а там … две стрелки. Обе в разные стороны показывают и никаких надписей (обычно что-то написано, например, это в для велосипедистов, это пеших для пилигримов). Народу вокруг тоже никого. Странно, потому что я чуть ли не первым вышел, и меня давно уже догнать должны были. Чуть ли не полчаса стоял, ждал — никого. Выбрал логически самую большую и жирную стрелку, пойду по ней. И в итоге оказалось, что она ведет в холмы, в постоянный подъем по расквашенной глиняной деревенской дороге. Подозревать, что я не тот путь выбрал, я начал примерно на втором километре, когда дорога все выше и выше стала подниматься, и превратилась в бесконечное глиняное месиво шестиметровой ширины. Я у испанца спрашивал, как это называется, они сказали barros. Я обожаю теперь это слово, потому что это такая смесь хорошего чернозема с естественными отходами коров. Еще дождик накрапывает, слава Богу, не сильный, что тоже добавляет "удовольствия". Потом появился поселок. Я понимаю — не тот, но обратно возвращаться не хочется. Протоптал я 10 километров этого барроса. Идти еще и морально тяжело: когда ты видишь конечную точку, хоть что-то там, через пару километров, это воодушевляет. А тут дождь, серое небо и идти вверх, вверх... И когда наверху кусочек голубого неба появился, я почувствовал, что никогда не был так счастлив. Это было реальное счастье. Вдруг машины услышал — цивилизация.

 

Появилась полуразрушенная ферма, заброшенная овчарня. А ближе к дороге сарайчик, как у нас на даче под инструмент ставят. Но там есть печка, неимоверное количество чая, пакетики, бесплатные яйца, бесплатные фрукты. Там поселился один человек из местных, потихоньку ее восстанавливает. Его зовут Давид, до этого преображения у него был успешный бизнес, а потом он все оставил и ушел. Воду берет на источнике, ходит за пять километров. За продуктами тоже надо куда-то ходить. К нему присоединилось около шести человек. И в любое время суток, в любое время года — зимой, летом, в дождь, снег жару, здесь хотя бы один человек дежурит. В голове у Давида симбиоз из разных религий, но при этом, для меня он настоящий святой. Потому что, когда ты добираешься туда почти опустошенным, а они встречают так, будто ждали именно тебя, ты чувствуешь, что попал к святым. Удивительно благородное и нелегкое дело. И работают они фактически бесплатно, за пожертвования. Этот кусок Пути я с большим воодушевлением вспоминаю.

 

- Вам не повезло с погодой.

 

- Холодно было. Но холод я нормально воспринимаю. Но в муниципальных приютах гостиницах надо быть готовым к тому, что там по утрам очень холодно, а в некоторых душ в подвале, где еще холоднее. Но больше огорчает, что многие места стали туристическими, а не паломническими. В частности, О Себрейро – одно из культовых мест, в смысле особого расположения к нему паломников (в церкви Девы Марии 9-го века, хранится Святой Грааль). Очень тяжелый кусок, за десять километров нужно подняться с 600 до 1300 м, это большое испытание даже для опытного путешественника. Я боялся идти. Осилил за два этапа: сначала до половины горы дошел, на следующий день вторую. Потрясающее впечатление. Конечно, каждые пять минут останавливаешься перевести дыхание, зато появляется возможность оценить потрясающие виды гор и долин. Вроде бы прошел всего десять километров, но это был один из самых трудных отрезков.

[Neta]

 

- Вы ведь не дошли.

 

- Если быть точным, то я не прошел пешком полностью все 310 км намеченного маршрута. Пешком прошел около 180 км. А остальное проезжал, если в тот момент ноги совершенно отказывались идти. Мой путь закончился как раз за 100 км до Сантьяго-де-Компостела, в Саррии.

 

- Не было досады?

 

- Не было, отчасти потому, что я православный, компостела как диплом для меня не имеет такого значения как для католиков. Хотя, конечно, было бы приятно иметь визуальное подтверждение, что я был в паломничестве. Но те, кто не прошел последние 100 километров его не получают. Но там и без бумажки ты человек. Так мне и сказала сотрудница Офиса паломников в Сантьяго: "Твоя компостела внутри тебя". Но некоторые исхитряются получать компостелу и в такой ситуации, используют невнимательность сотрудников офиса, проставляют десятки печатей в каждом городке, чтобы выглядело, будто ты прошел сотни километров, а реально – не более одной.

 

- Какой смысл? Таким образом обманываешь только сам себя?

 

- Естественно. Я, честно говоря, передумал идти после Сарии. Во-первых, ноги совсем устали, во-вторых, проявился избыток впечатлений, и я не вмещал больше. Все, что для меня, я получил в перовую треть пути. Если бы там что-то случилось, что принудило бы меня закончить, я бы не разочаровался. Формально я прошел чуть больше половины пути, но этого оказалось более чем достаточно.

 

- Что же в итоге вы получили? Весь путь не прошел, до конца не дошел, паспорт паломника не получил, в грязи извалялся.

 

- Палку потерял.

 

- Палку?

 

- Где-то в Сантьяго забыл. Даже ракушка, которая у всех паломников есть, у меня не выпуклая, а плоская, и грязная будто на ней кто-то умер. Мне просто ее так жалко было, что я взял ее. В Сантьяго чуть ли не каждый второй домик, чуть ли не каждая вторая дверь – сувенирный магазин. И везде одно и то же. Думаю, ну хоть в Сантьяго надо ракушку купить. Обычно сначала покупают, с ней идут. На рюкзак повесят или на грудь, а я посчитал это не особо обязательным, и без этого обходился. Но эту решил купить, она такая убогая на меня смотрела, пожалел я ее. По здоровью не могу сказать – надо проверять. Что-то, может, расстроилось, но это и к лучшему. Обострение сподвигает плотней собой заняться.

 

- А на эмоциональном уровне?

 

- Эмоционально возвращаться тяжело, хотя и понимаешь: все хорошее когда-то кончается.

 

- Это все-таки было хорошее?

 

- Одна из простейших вещей, обычная для многих: я за этот путь повидал представителей европейских национальностей, из восточных – корейцы, японцы. Из Сингапура был путешественник. Столько национальностей нигде не видел. Люди разного достатка, разного уровня образования. При этом ни одного русского не встретил до самого Сантьяго. А уже на первой трети пути начал и думать по-английски и молиться по-английски.

 

- Не было желания бросить "ходить" и остаться отдыхать. В конце концов, каждый имеет право на отдых?

 

- Я нашел моральные силы свыкнуться с тем, что каждый день может быть и первым и последним. Не то, чтобы я хорошо это воспринял и спокойно, просто принял. В Пути такое ощущение, что Господь ждет какого-то момента, и только тогда посылает помощь. То итальянцы остановятся: помощь нужна? Вроде бы не нужна (иногда не знаешь, не можешь понять, насколько тебе плохо). А они видят — человек не умирает, пошли дальше. Через пару минут возвращаются, протягивают специальные таблетки для спортсменов, которые энергии прибавляют и чуть ли не силком заставляют выпить. И вдруг понимаешь — тебе именно их не хватало, чтобы толчок был. Очень много возникало таких ситуаций. Или встречи. У меня есть фотография бабушки – божий одуванчик, с которой мы три раза встречались на пути. Забыл, на каком отрезке, но тоже не самом легком, встретили дедушку с женой, совершенного деда Мороза, спросили как зовут, он говорит: папа Ноэль (Дед Мороз), мне это понравилось. Я говорю: а если по-настоящему? – Папа Антонио. Оказалось, что ему 74 года. И этот Камино для него 21-й. Потрясающе!

 

И так в любой ситуации, когда ты готов уже кричать к Господу, оказывается, тебя заранее услышали. В одном альберге мы пережидали сильный дождь, он стеной стоял, и мы думали, что из-за этого половина приюта останется пустой, что больше сегодня паломников не будет. И вдруг дождь раздвигается как занавес у театра (настолько густой он был), и заходит семья – американец, японка и годовалый ребенок на прогулочной коляске. Они познакомились три года назад на Камино, поженились и третий раз уже идут. Когда видишь таких людей, думаешь — значит, я тоже могу, могу еще больше!

 

И еще большая проблема для фотографа, к которой я оказался полностью не готов. Я без камеры не могу. Конечно, я постоянно с ней не хожу, но тут понимал — понесу зеркалку, несмотря ни на что. То, как я приготовился, в первый же день стало технически помехой: мне казалось, что на нижний пояс от рюкзака очень хорошо оденется сумка с камерой, а оказалось, что она все время съезжает, и это совсем неудобно. А из рюкзака камеру далеко не всегда будешь доставать: бывают такие ситуации, что идти можешь, а камеру достать не желания, ни сил, ни пороха нет. И ты пропускаешь шикарные виды. И это оказалось определенной тренировкой "фотографической трезвости". Но это как раз о том же: "Твое Камино у тебя внутри".

 

Главное трезво к себе относиться, любить себя, Бога и тот прекрасный мир, который Он создал.

 

Источник

[Neta]

 

6000 КМ ПЕШКОМ ИДУТ СУПРУГИ-КАТОЛИКИ ИЗ МОСКВЫ В САНТЬЯГО-ДЕ КОМПОСТЕЛА

 

«Этот путь - познание себя и путника, с которым идешь» - паломники прошли уже 1,5 тыс. км по России и Беларуси.

 

Двое – Петр и Анастасия, 39 и 37 лет, – идут в Сантьяго-де-Компостела, чтобы в какой-то момент достичь гробницы св. апостола Иакова. Идут из Москвы. Желая понять их глубокие намерения, журнал "Диалог"«перехватил» их на Брестчине, в Ружанах, и попросили ответить на вопросы.

 

– Что подвигло вас на столь дальний путь и почему именно на этот – Дорогу св. Иакова?

 

Анастасия:

 

– У французов есть выражение, в переводе звучащее: «Нет дороги, ведущей к счастью, дорога – это и есть счастье». Наша Дорога возникла из желания познать милосердную любовь Бога и испытать себя. Почему именно св. Иакова? Здесь дело не только в личности самого святого, который первым из апостолов пострадал за Христа, испив чашу мученичества, и дело не в том, что этот путь – самый древний и пройден сотнями поколений пилигримов со всего мира. Этот путь – как длинная нить, на которую нанизаны санктуарии, святилища мирового значения и мало кому известные часовенки, имена святых и блаженных, о которых ты, скорее всего, никогда бы и не узнал, сидя в московской квартире. Этот путь – познание себя и путника, с которым идешь либо которого встречаешь в дороге; здесь самые простые и элементарные вещи – подать руку, поднести рюкзак, поделиться хлебом и кровом, помочь, если тот на пределе физических сил, обретают новый смысл. С тобой происходит нечто исключительно важное, что даже трудно определить словом…

 

– И каковы же цели вашего путешествия в Сантьяго? Какие личные интенции несете и о чем попросите Бога и своего заступника св. Иакова?

 

Анастасия:

 

– Если честно, это очень-очень личный вопрос… На него даже страшновато отвечать. Скажу только, что наши личные интенции меняются от года к году, от этапа к этапу, как меняемся мы и наши обстоятельства. Какие-то плоды Дорога приносит каждый год. Что-то из наших интенций, скажем, позапрошлого года было услышано Господом и сбылось так, как мы и планировать не могли, – могли только просить и умолять устроить чрезвычайно запутанные, сложные ситуации, в которых мы оказывались. Это касалось и внешних обстоятельств, и физического здоровья, и чего только ни касалось… Дорога выводила нас из темного леса и продолжает выводить. «В любой сложной ситуации берите посох и идите». А о чем мы будем просить у гробницы св. Иакова – это будет совсем ясно года через четыре, когда мы, наконец, войдем в святой город и увидим, что тогда будет с нашей жизнью, что Господь уже сделает с ней к тому времени…

 

Петр:

 

– Мы просим и по дороге! Это долгий путь, учитывая, что мы, как и все работающие, идем этапами, он займет ближайшие годы. Обычно мы стараемся заканчивать очередной отрезок пути в храме, оставляя там взятые у людей, по их просьбе, интенции. Последней остановкой в Беларуси стал костел Пресвятой Тройцы в Шерешево на Брестчине.

 

– Из каких конкретно участков (этапов) складывается ваш путь? Какие из них вы у же прошли, сколько км? Когда все-таки планируете достичь Сантьяго? И какой последний участок пойдете пешком?

 

Петр:

 

– Мы начали Дорогу в Москве, оттуда направились на юг по Старой Калужской дороге – это древний тракт, сейчас местами почти заброшенный и превратившийся в лесную дорожку, иногда это деревенская улица, часто даже носящая старое название. Свернув к Малоярославцу, направились на запад в сторону Вязьмы, там перешли на Старую Смоленскую дорогу. Вообще российская часть Дороги оказалась близка к маршруту отступления армии Наполеона осенью 1812 года. Переправившись через пограничный Сож, мы вошли в Беларусь недалеко от Мстиславля. Дальше был долгий путь на запад через Чаусы, Быхов, Бобруйск (нужно было как-то переправляться через Березину), Осиповичи, Копыль, Несвиж – только пройдя Беларусь ногами, мы в полной мере осознали, насколько это солидная европейская страна. Через Барановичи мы вышли к Шерешево и пограничному переходу в польской Беловеже. Впереди – Польша, финалом польского этапа станет, конечно же, Ченстохова, а оттуда уже на юг, обходя Альпы, – в Чехию, Австрию, Словению, Италию. Первую тысячу километров мы разменяли в Осиповичах, к концу белорусского этапа пройдено около полутора тысяч километров, весь же путь составляет около шести тысяч. Во Франции предполагаем дойти до Арля и продолжить путь по Арлезианской дороге. Мы идем только пешком, а когда достигнем Сантьяго, сказать и в самом деле сложно.

 

– Как разрабатываете индивидуальный маршрут движения?

 

Петр:

 

– Планирование Дороги – захватывающее занятие, на это уходят зимние месяцы. Очень помогают карты, спутниковые снимки, местная краеведческая информация – стараемся, чтобы Дорога проходила по интересным местам, через локальные святилища. При этом этапы должны быть разумной длины – стараемся не делать более 40 км в день, по возможности не должны проходить по автодорогам. Очень часто это проселки или даже лесные тропинки, ведущие от деревни к деревне, через небольшие города. В Чехии и Словении мы обнаружили таких же энтузиастов Дороги, там постараемся воспользоваться их наработками.

[Neta]

– Паломничества, как известно, совершаются не только с целью испытать себя, вознести свои просьбы к Богу в особо намоленных местах, донести чужие интенции, но и с целью получить индульгенцию за грехи. Можете ли сказать, что в своем сердце несете и раскаяние?

 

Анастасия:

 

– Конечно же, любое паломничество, как и почти любая молитва, любое богослужение, имеет и покаянное измерение. В средние века паломничества нередко назначались в качестве епитимии. Мы – не исключение, мы тоже живые люди и грешники. Помимо радости, несем – каждый из нас и мы вдвоем – в том числе, тяжесть. Какие-то вины, которые уже никак не искупить, кроме как в Царствии, потому что они – перед усопшими. Какие-то вещи, которые осознаются именно в Дороге, и отношение к ним меняется по ходу Дороги, которая и есть – уменьшенная копия человеческой жизни.

 

– Полагаю, чтобы решиться на такую Дорогу, надо иметь за плечами опыт пеших путешествий…

 

Анастасия:

 

– Я доминиканский терциарий с 2005 года. Любовь к Доминику и его первым братьям меня позвала в дорогу еще до окончательного оформления моих отношений с Третьим Орденом – практически все доминиканские места, где родился, жил, учился, проповедовал, странствовал св. Доминик – во Франции, Испании, Италии, – мной посещены так или иначе, по большей части автостопом. Пешком тоже много приходилось паломничать, чтобы более близко, более детально увидеть вещи, которые видел Доминик, соприкасаться с его реальностью. Так что можно сказать, что он – мой учитель по паломнической части. Потом приходило время и других святынь, уже общехристианских, не «узко» доминиканских – Лурд Богородицы, Ее же Ченстохова, Падуя св. Антония, моего орденского покровителя, Мон-Сен-Мишель, наконец, Дорога Сантьяго. Можно сказать, с 2002 года я живу дорогами и святыми местами, все больше святых становятся для меня не просто именами в бревиарии, а личными знакомыми, друзьями, спутниками…

 

Петр:

 

– Огромное значение в критический момент моей жизни имело паломничество в Лурд, и опыт, полученный там, в значительной степени изменил ее, да, пожалуй, и определяет мою жизнь сегодня. Неожиданно очень важными оказались заброшенные храмы Каппадокии, впоследствии мы возвращались туда, ощущая эту землю почти своим домом. Ну и Дорога св. Иакова… В некотором смысле – это уже опора, вокруг которой формируется практически все, что происходит с нами в последние годы.

 

– А какова реакция родителей, друзей, близких?

 

Анастасия:

 

– Папа мой скончался еще в 1999 году, когда само выражение «поездка за границу» было для нас, тогдашних студентов, чем-то из области фантастики. Но он, будучи историком, всегда знал так много о широком мире за пределами нашего города и страны, всегда так хотел видеть глазами то, о чем говорили книги! Мне безумно жаль, что он оказался скован обстоятельствами и не увидел при жизни этого самого Широкого Мира… Думаю, он радуется, глядя на мир сейчас, в т.ч. моими глазами. Что до мамы, так она точно радуется, хотя до сих пор для нее путь в Испанию мало чем отличается от полета на Луну. А что до друзей, кое-кого нам удавалось увлечь за собой. Совсем недавно четверо наших товарищей собрались-таки и прошли Эль Камино от Сен-Жан-Пье-де-Порт, от испанской границы.

 

Многие еще собираются, даст Бог, соберутся. Какая тут может быть реакция, кроме «я тоже хочу»?

 

– Ваши пилигримки, конечно, позволяют говорить о реакции местного населения… Какое конкретно впечатление произвела на вас Беларусь?

 

Анастасия:

 

– Мы были на Дороге во Франции, в Испании, в польской Силезии, в Лурде, в пещерных храмах Каппадокии… В западной Европе паломники никого не удивляют, к ним относятся заведомо доброжелательно, но чем ближе к самому Сантьяго – тем более привычным элементом ландшафта становятся люди с посохами и ракушками на рюкзаках. Вот в России и Беларуси мы в новинку для большей части населения, это есть! Помимо уже привычного нам белорусского вопроса при виде треккинговых палок «а куда вы лыжи подевали», люди порой проявляют живейший интерес, расспрашивают, откуда мы и куда, кто-то даже ужасается: «И все пешком! С такими мешками!».. А кто-то завидует: «Вот же счастливцы…». Беларусь для нас – теперь, когда мы пересекли ее почти всю поперек, можно сказать, с некоторой долей уверенности – страна очень спокойная, очень добрая, а еще – неожиданно очень похожая на испанскую Кастилию. Аграрными пейзажами, народным благочестием, крестами на въезде в самомалейшую деревню… В селе Вынищи нас запросто пригласили к себе ночевать прихожане местной церквушки, чудесные люди, которые в итоге нам и натопили баньку, и накрыли стол, и уступили прекрасную кровать – все совершенно естественно, спокойно, без желания какого-то вознаграждения… Чудесные люди, у которых мы просили всего лишь водички налить (где встречались деревни без колодцев), приглашали в дом, угощали чаем, медом, чем огород богат…

 

– Очень интересует вопрос: у вас в прошлом спортивная подготовка? Если заболели в пути, к чему готовы? И нужно ли Международное страховое свидетельство?

 

Анастасия:

 

– Никакой особенной спортивной подготовки у нас нет – просто оба с детства, с юности ходили в походы, с семьей, с друзьями, с членами турклуба… Оба независимо друг от друга, еще до знакомства, занимались греблей, байдарками, каякингом. Медстраховка в пути, разумеется, нужна, без страховки и визу не выдадут. Однако есть подозрение, что большинство травм, которые можно получить в дороге, просто не войдут в число страховых случаев. Так что молимся, чтобы не болеть по Дороге, а если случается заболеть (бывало и такое) – поступаем, как паломники всех времен: останавливаемся на какое-то время в гостинице, чтобы отлежаться и подлечиться.

 

– Что берете с собой из духовного (иконки, медальоны, молитвенники, бревиарий)?

 

Анастасия:

 

– Пробовали сначала брать бревиарий, но отказались – слишком увеличивает вес рюкзака. В конце концов, наше дело – молиться ногами. Так что розарий в карман – и вперед. Еще с нами в Дороге наши медальоны со св. Рохом, которого мы выбрали своим покровителем в пути, и вообще покровителем нашей Московской дороги. А больше ничего и нет. Если не считать «духовными» наши непременные ракушки на рюкзаках – символ паломника и св. апостола Иакова.

 

– Какая экипировка для вас обязательна в пути?

 

– Все зависит от того, есть ли в пути где ночевать. Если мы знаем, что по дороге есть паломнические приюты, гостинички, турбазы, как в Испании и Франции, как это будет сейчас в Польше, – можно значительно облегчить себе жизнь, не неся палатки и обходясь минимумом вещей (смена одежды, спиртовка, чтобы готовить еду, миска-ложка). Но на российских и белорусских этапах нам нечасто приходилось спать под крышей…

 

– Ваши занятия вне пилигримок? Какое влияние оказало на Вас сотрудничество с Орденом доминиканцев?

 

Анастасия:

 

– По профессии я переводчик, хотя приходилось работать и редактором, и немного – корреспондентом в киевском католическом журнале. А Доминиканский Орден для меня – не организация, с которой сотрудничаю, а просто базовая часть моей жизни, моих отношений с Богом и миром, мой маленький мир. И в нем я нахожусь не для того, чтобы что-то заработать на жизнь, а в качестве служения. Наверное, говоря о работе и об Ордене одновременно, лучше всего будет отослать заинтересовавшихся на сайт Доминиканского Ордена в России, где есть мой перевод «Житий братьев» – первого агиографического источника о ранних братьях и самом Доминике.

 

Петр:

 

– Я – программист, хотя в жизни приходилось заниматься разными вещами, от промышленного альпинизма до переводов и работы в НИИ.

 

– Хотелось бы спросить и о финансовом обеспечении вашего путешествия…

 

Петр:

– Все очень просто – что зарабатываем, то и тратим на паломничества. Никаких специальных программ поддержки у нас нет, никто, кроме нас, в этом не участвует… Все, как в средние века: обеспечение паломника – дело рук самого паломника, а люди и Церковь слегка помогают по Дороге –паломнические приюты в Европе стоят меньше любых гостиниц и турбаз, кое-где при предъявлении креансьяля (паспорта пилигрима) и бесплатно могут впустить, даже покормить. А в целом происходит так: зимой работаешь и что-то откладываешь, а летом – в путь.

[Neta]

Как пройти к святому Иакову?

 

РОМАН НАУМОВ·25 ИЮЛЯ 2016 Г.

 

(послесловие к моей фотокниге “Camino Interno” / “Внутренний Путь”)

 

Этот текст я пишу в день празднования католиками памяти апостола Иакова, Сантьяго эль Майор, одного из трех Иаковов, стоящих над входом в собор Сантьяго-де-Кампостела. Это небольшое размышление о путях к нему, о паломничестве.

 

В моей родной Православной Церкви на сегодня сложилось два основных типа паломничеств: религиозный приходской туризм и многодневные крестные ходы. Первый вариант предусматривает поездку на автобусе (или комплексе транспортных средств, в зависимости от расстояния) до цели паломничества, - святой земли, чудотворной иконы, мощей святого, блаженного старца, - размещение в монастырской гостинице, посещение литургии и отбытие домой. Второй вариант по моему мнению вообще не имеет отношения к паломничеству. Крестный ход - это часть праздничного богослужения, например, пасхального или престольного местного прихода. В некоторых местах, где чудотворная икона или мощи святого находились в лесной глуши, их на некоторое время именно крестным ходом переносили в городской собор и, по прошествии установленного времени, обратно. Таким образом крестный ход служил торжественным красочным завершение Божественной литургии.

 

Сейчас его превратили, в большинстве случаев, либо в демонстрацию против чего-либо, как правило, каких-то культурных событий, не имеющих к нашему инакобытию и Небесам никакого отношения. Либо прямо используют в политических проектах и играх. Есть только одно-два исключения, которые можно назвать паломничествами, например, Великорецкий крестный ход. Оставлю, пожалуй, за гранью страниц искреннюю веру простых людей, в большом количестве ежегодно идущих туда. Важно другое - да, там есть снабжение питанием в меру сил епархии, обеспечение порядка силами органов и медицинских работников. Но по сути люди предоставлены сами себе. Около 150 км неподготовленные физически и экипировкой люди идут под дождем и в грязи. Например, уже в первый день маршрута им предстоит принять участие в трех богослужениях и идти около девяти (!) часов. О том, какие неимоверные религиозные слухи и воззрения бродят в многотысячной неконтролируемой толпе, можно прочитать в редких откровениях участвовавших в крестном ходе священников, которым практически затыкали рот. Да, конечно Бог принимает любую искреннюю жертву человеку. Но разве паломничество - это только физическое растерзание себя в угоду Вседержителю и Судии?

 

Путь святого Иакова (Camino de Santiago) принципиальным образом отличается от этих двух вариантов. Это огромное в пространстве и времени событие, охватившее уже полтора тысячелетия христианской истории Европы, различные пути святого Иакова охватили всю Испанию целиком и многие сопредельные страны, а сейчас уже и до восточных границ Польши. При этом, с одной стороны, человек предоставлен сам себе, он один стоит перед выбором - каким маршрутом идти, сколько дней на это потратить, останавливаться на ночь в палатке, недорогом приюте-альберге или популярной гостинице. Издано множество путеводителей на разных языках с картами и другой полезной информацией. По пути практически в каждой деревне есть как минимум одна церковь, а то и несколько. И это несмотря на несколько десятков лет гражданской войны и диктатуры.

 

О масштабах этого культурно-религиозного проекта говорит то, что почти в каждом городе есть свое Общество или Ассоциация друзей Камино, которая призвана помогать пилигримам, восстанавливать малоизвестные маршруты. В горах и лесах, на многолюдных городских площадях, на заборах и, порой, просто на земле - везде можно увидеть знаменитую желтую стрелку и желтую ракушку, символ ап. Иакова и указатель пути к нему. Весомая правительственная поддержка, серьезное обеспечение безопасности, уважительное (чуть ли не до почитания святыми) отношение местных к паломникам, прекрасные и самые разнообразные природные ландшафты, римские мосты и средневековая готика, музеи и церкви XI века - вот что такое Путь святого Иакова. Ну и, конечно, усилия отдельных героических личностей и настоящих христиан. Как, например, труды свящ. Дон Элиас Валинья Сампедро (+1989) на вершине О Себрейро (https://www.facebook.com/groups/ruc...), почти два десятка лет восстанавливавшего древний монастырь на этой горе и распространявшего идеи паломничества.

 

На одном из 12-ти основных маршрутов - Французском - в церкви XI века в местечке Ла Фаба на полпути к вершине горы на стене висит молитва паломника, написанная францисканским монахом (см. в Приложении). В ней емко и по сути отображена религиозная составляющая Пути. В этом паломничестве путник не только погружается в себя, не только встречается там с истинным “я” и с Богом, но каждый день несет ему встречи с самыми разными людьми - разного возраста, образования, достатка, веры, физического развития. Паломничество Иакова учит не только встречам с людьми, собой и с Богом, но и таким поначалу неочевидным нюансам, как искусству принимать помощь.

 

Естественно, что Церковь, так или иначе, была бы рада вернуть Путь святого Иакова под свой омофор. Нужно ли это? Возможно ли это? Как ни странно, я, как христианин, думаю, что нет. Католическая Церковь Испании предпринимает для этого разные усилия. Например, самое большое в мире кадило Ботафумейро взлетает под своды собора Сантьяго давно уже не в начале мессы, как было прежде для облагораживания миазмов пришедших в город путников, а в заключительной ее части. Потому что отцы прекрасно понимают, что верни они каждение в начало - на мессу останутся единицы. Или вот недавнее суровое указание, что компостела (“диплом” о прохождении Пути) будет выдаваться лишь при наличии в креденсиале (паспорте паломника) по две печати на каждый пункт его пребывания. При этом все прекрасно понимают, что из десятков тысяч путников, приходящих к апостолу каждый год, верующих церковных христиан - единицы. Camino de Santiago давно уже стал международным общекультурным проектом (не зря же он взят под опеку ЮНЕСКО). Большинство путников либо совершают свой спортивно-туристический бросок, либо просто не ищут Бога в христианском понимании, потому что “он у них в душе”, они ищут, скорее, пути и “места силы”, что бы это не значило. С этим можно соглашаться или нет, но статистика вещь неумолимая.

 

Но что же можно было бы сделать? Как ненасильно приоткрыть Бога путникам, приближая их к истинному пониманию паломничества? Понимаю, что так уж сложилось культурно-исторически, но меня на Пути удивили несколько вещей:

 

1. Огромное количество церквей. Практически в каждой деревне, даже хуторе в российском понимании на 5-6 домов, но обязательно стоит хотя бы “эрмита”. Большинство из них незапамятных времен и пережили не только все войны этой страны, но и хунту. Вот только почти все они закрыты. Точнее, открыты или в доминго (воскресение) или в большой праздник. Однажды мы в жару проходили по деревне мимо местной церкви. Так оказалось, что две старушки открывают ее каждый день, дают приют паломникам отдохнуть в прохладе темноты храма и возможность помолиться, ставят печати в креденсиали, а благодарные перегрино жертвуют им некоторое количество евро. В Какабелосе я очень хотел найти маленькую древнюю церквушку недалеко, меньше километра, от города, которую местные студенты и школьники по собственной инициативе спасают от закрытия и разрушения. Не удалось - нет там о ней никакой информации. Зато приют-альберге расположен полукругом вокруг огромного средневекового церковного здания, почти собора, со своими уникальными деталями убранства, известными и за пределами Испании. Но храм закрыт. И паломнику остается лишь ходить с молитвой, отдыхая, вокруг церковных неприветливых стен.

 

2. Почти полное отсутствие духовного окормления паломников в пути со стороны Церкви. Церковь о них вспоминает, по сути, только на специальных паломнических мессах в соборе Сантьяго, молясь по спискам о паломниках, пришедших сегодня из тех или иных городов тех или иных стран. Некоторая духовный контакт с Церковью, пастырская беседа, возможны иногда, если остановиться на ночлег в монастырском альберге или посетить монастырскую экскурсию. Но церковные альберге чаще всего наименее удобные для полноценного отдыха, а разговор с монахом-экскурсоводом (например, в Самосе) по понятным причинам сильно ограничен по времени. Есть, к примеру, на одном из маршрутов монастырское альберге, где монахи моют ноги приходящим перегрино. Здорово! - воскликнет неискушенный читатель, - какое истинное подражание Христу! Отчасти да, согласится человек, прошедший Путь, но добавит, что для уставшего паломника гораздо важнее получить реально восстанавливающий силы массаж ног, который стоит не меньше 8 евро, чем ничего не значащее для его состояния омовение конечностей. В одном из альберге я был потрясен увиденным - все стены двух этажей покрывали части облачений католических священников и довольно старинные манипулы, столлы и орнаты. К сожалению, из расспросов с моей стороны хозяйки альберге удалось выяснить лишь то, что эти облачения 1800 года и размещены в приюте в качестве музейных экспонатов из окружных церквей из уважения к делам этого альберге. А, казалось бы, какой уникальный повод не только рассказать путникам о религиозном прошлом и настоящем этой местности, но и немного приблизить их на живых экспонатах к пониманию служения Богу.

 

3. Сама же Церковь установила правило “золотой сотни”. Рассчитывать на получение компостелы в Сантьяго может лишь тот путник, кто пройдет пешком последние 100 км до города. На Французском пути это 110 км от города Саррия. Сейчас нет смысла рассуждать о расцветшем на этом правиле местном бизнесе, когда весь предыдущий путь туригрино (паломник, прогуливающийся без рюкзака) идет рядом с автобусом, перевозящим его пожитки. Ни о том, что большинство альберге на последней сотне быстро оказываются заняты такими туригрино, и уставшему паломнику нередко не удается найти приюта, если он не воспользовался специальными мобильными сервисами заранее. Речь о другом. В средние века на Пути было несколько значимых городов, дойдя до которых и не имея сил и здоровья продолжить свой путь до Сантьяго, паломник всё равно мог рассчитывать на получение компостелы. Но сейчас этого нет. Пусть и права сотрудница Офиса пилигримов, сказавшая мне (я не смог идти дальше Саррии из-за разбитого колена): Твоя компостела у тебя в сердце.

 

Но почему люди, совершившие в какой-то мере свой личный подвиг - и речь, конечно же, не обо мне, - оказываются лишены этой, в общем-то формальной награды? Да, они шли не ради диплома. Но разве он не был бы большим моральным утешениям всем тем героям пути, которых я встретил на своем маршруте? Одноногому американцу из Колорадо, прошедшему почти 900км на протезе без костылей. Трем полякам с избыточным весом из-за эндокринных проблем, которые сами взобрались на вершину О Себрейро. Женщине, прошедшей больше 500 км от самого Сен-Жана, но трезво рассудившей, что внезапно обозначившиеся проблемы ног лучше не усугублять. Почему бы им и всем тем, кто в том или ином месте маршрута прошел больше 100 км, не вручать свою компостелу, пусть даже какого-то иного формата или вида? Как знак внимания и любви Церкви к Своим чадам, к детям Божиим?

 

К сожалению, пока остается рассчитывать только на то, что человек сам захочет приоткрыть себя Богу, начать поиск Творца вокруг себя, в других и в себе. И дай Бог, чтобы это не скатилось в так популярное ныне посещение “мест силы” и натирание различных конечностей бронзовых монументов...

 

Приложение:

 

Молитва францисканского монаха Fray Dino из церкви Santa Maria la Real в Ла Фаба у подножия горы О Себрейро:

 

Хотя я прошел все дороги

Пересек горы и долины с востока на запад

Если я не открыл свободу быть самим собой

Я никуда не пришел

 

Хотя я делился всем, что имел

С людьми разных культур и языков Подружился с пилигримами на тысячах тропах

И делил альберге со святыми и принцами

Если я не смогу простить моего соседа завтра

Я никуда не пришел

 

Хотя я нес свой рюкзак с начала до конца

И ждал каждого пилигрима, нуждающегося в поддержке

И отдавал свою кровать тому, кто пришел после меня

Давал мою бутылку с водой просто так

Если, вернувшись в мой дом и на работу,

Я не смогу создать братство

Или принести счастье, мир, и единство

Я никуда не пришел

 

Хотя у меня была еда и вода каждый день

И я наслаждался приютом и душем каждую ночь

Или принимал от других заботу о моих ранах

Если я не открыл во всем этом любовь Бога,

Я никуда не пришел

 

Хотя я и видел все памятники

И поражался лучшим закатам

Хотя я и выучил приветствия на всех языках

И попробовал чистую воду в каждом фонтане

Если я не открыл, кто же автор

Всей этой красоты и покоя,

Я никуда не пришел

 

Если сегодня я не продолжу идти по Твоей тропе

В поиске жизни, согласно тому, что я постиг

Если сегодня я не увижу в каждом, друге или враге,

Товарища по Камино

Если сегодня я не смогу узнать Бога Бога,

Иисуса из Назарета

Как единого Бога моей жизни

Я никуда не пришел

[Neta]

 

26 октября 2016 года умер Роман Наумов, православный христианин и наш друг.

[Neta]

 

Утраченный символ надежды

Лето — пора паломничеств. Мы уже писали о том, как ракушка стала символом христианского паломничества. Сегодня ещё одной красивой легендой об этом делится Ирина Цыбина.

Мало кто сейчас знает, что ракушка морского гребешка является христианским символом надежды на воскресение. Начиная со Средних веков, она стала символом пилигримов, посетивших Усыпальницу Святого Иакова в испанском городе Сантьяго-де-Компостела, а в последствии — всех странников, ищущих духовного прозрения.

Ракушка ассоциируется с именем Святого Иакова Зеведеева, который после Воскресения Христа совершил путешествие в Испанию и сотворил там множество чудес. Одно чудо, уже посмертное, излагается в одной красивой легенде.

Один владыка скакал на коне на свою собственную свадьбу, которая должна была породнить два влиятельных рода. Путь властителя пролегал вдоль морского берега, и вдруг он увидел разбитую лодку с поломанной мачтой. Лодка приближалась к берегу, управляемая столпом яркого света, и конь бросился в морские волны, несмотря на все усилия удержать его. В лодке было семь человек. Один из них сидел у мачты, его взгляд был устремлен к берегу. Правитель спросил пришельцев:

— Кто вы?

— Слуги Христа, – ответили они.

— Откуда вы плывете?

— Из Иудеи.

— Куда вы плывете?

— Куда Бог пожелает нас привести. Тот, за кем мы следуем, — Иаков, сын Зеведеев, а мы его ученики. Или мы ими были, так как он претерпел мучение и почил.

В глубине ветхого судна помещался сундук с останками Святого Иакова. И ученики искали гостеприимную землю, где могли бы поселиться.

— Ученики Христа, я вам предлагаю мой дворец! – воскликнул владыка.

И тут произошло чудесное явление: правитель стал хлестать своего скакуна, и следы от ударов покрывались белыми ракушками.

Благодаря этому чуду в строившемся веками соборе Сантьяго-де-Компостела находятся мощи святого Иакова. К ним и поныне стекаются миллионы паломников. Ракушка, прикрепленная к их шляпам или одежде, была знаком участия в паломничестве и давала кое-какое преимущество. При этом было не важно, беден или богат пилигрим.

По таким ракушкам узнавали паломников, приходивших в Галисию, на север Испании, со всей Европы, с посохами в руках, с котомками на боку.

В паломничество к Святому Иакову отправлялись кающиеся грешники, совершившие тяжкий грех, давшие обет в момент смертельной опасности, просящие исцеления больные, просто богатые и благородные сеньоры и дамы, «уставшие быть счастливыми». Так как паломничество – это не только усмирение своих страхов, но и аскеза. Пройдя весь путь пилигрима, человек становился чище, обновлялась и укреплялась его вера, тем самым наполняя его духовными силами, даря новую надежду.

Ирина Цыбина

РУСКАТОЛИК.РФ

[Neta]

 

Гребешок святого Якова

 

Иногда ракушка – больше, чем ракушка.

 

Например, древний христианский символ со своей историей, окруженный легендами.

«Гребешок Святого Якова», или «мидию пилигрима», - так называют белую створчатую ракушку с продольными полосками. Около двух тысячелетий она стала эмблемой Святого Якова, небесного покровителя пилигримов, а также знаком путешественников всего мира.

А произошло это так.

 

…Один из апостолов Иисуса Христа, Иаков Зеведеев, был зверски казнен Святой земле.

Согласно легенде, его останки положили в лодку и пустили по волнам Средиземного моря.

Свершилось чудо: лодка приплыла в Испанию, где Апостолу доводилось проповедовать учение Христа. Выброшенный на берег ковчег обнаружил один монах. К его потрясению, мощи оказались нетленными. На месте нахождения святых мощей построили церковь.

 

Усыпальница Святого Якова в городе Сантьяго де Компостела стала третьим по важности центром паломничества христиан всего мира.

Верующие преодолевают пешком не менее тысячи километров по горным перевалам, таковы суровые условия паломничества. Зато какое изобилие благодати ждет достигшего цели пилигрима!

 

В наши дни опознают паломников по сувенирному гребешку, нашитому на тулью шляпы.

А в Средние века, когда паломничество совершали, чтобы выполнить епитимью, такую ракушку с морского берега брали в доказательство посещения святыни, - в качестве своеобразного сертификата. Кроме того, глубокую ракушку было удобно использовать в дороге как чашу для питья.

Со временем образ раковины стали трактовать еще шире, как символ дороги к небесам.

 

Вот почему изображения раковины украшают купели, баптистерии; ракушкой пользуются священники во время крещения, поливая из нее воду на голову принимающего крещения; крупные раковины используются в храмах как сосуды для омовения рук.

 

Гребешки разных форм, цветов и размеров живут во всех морях. Гребешки Сиамского залива отличаются от ракушек Средиземного моря.

Однако мне, как путешественнику по Стране Улыбок, захотелось подобрать символ пилигрима со своего берега.

Вот какой гребешок я нашла, и даже приклеила к нему коралловый крестик.

 

Ольга Сквирская

[Neta]

 

Папа написал письмо юному паломнику на Пути Сантьяго

 

Папа Франциск написал письмо 15-летнему Альваро Кальвенте из Испании: подросток с ментальной инвалидностью несколько дней назад совершил паломничество, пройдя по Пути святого Иакова вместе с отцом и другом семьи. Отец юноши сообщил об этом Папе, и Святейший Отец поздравил и поблагодарил Альваро за мужественное свидетельство веры.

 

 

«В рюкзаке ты нес не только свои молитвенные нужды, но и просьбы многих людей, которые были с тобой едины в паломничестве, попросив тебя о молитве, - пишет Папа Франциск. – Спасибо за то, что ты вселил в нас отвагу, чтобы идти, и за то, что пригласил многих других пойти вместе с тобой. Посреди пандемии, которую мы переживаем, своей искренностью, радостью и скромностью ты сумел привести в движение надежду многих людей, встреченных тобой в пути или в социальных сетях».

 

В пути мы никогда не одни, - Господь всегда идет рядом, добавляет Папа и завершает свое письмо благословением, молитвенным воззванием к Богородице Кармила и просьбой молиться о нем.

 

Альваро – седьмой ребенок из десяти, член Неокатехуменальной общины прихода Святого Патрикия. Несмотря на инвалидность, юноша активно участвует в приходской жизни.

 

Ольга Сакун - Град Ватикан

[Neta]

 

[Neta]

 

Собор Святого Иакова в Сантьяго-де-Компостела

[Neta]