Neta Опубликовано 29 августа, 2019 Поделиться Опубликовано 29 августа, 2019 Мирный, красивый сон – как еще можно описать отношение к смерти христианина, можно ли воспитать в себе дружелюбие к кончине и как можно праздновать то, что Богородица умерла – об этом в своем видеоблоге размышляет архимандрит Савва (Мажуко). Перед тем, как навестить вечный город (я говорю о Риме), я, как прилежный ученик, раздобыл книги об этом городе и, конечно же, прочел замечательную работу Генри Мортона, великого английского путешественника, «Прогулки по вечному городу». Это блестящий стилист, у него есть книги о разных странах – об Ирландии, о путешествиях в разных городах. Его отличает от других путешественников удивительная чуткость к слову и замечательная неспешная наблюдательность философа, что, согласитесь, для писателя не просто украшение, но еще и роскошь, которую мы наблюдаем в последнее время очень редко. Генри Мортон был христианином, и он очень дорожил своей верой, конечно, нигде ее не выпячивая, это был человек очень деликатный, при этом он обладал удивительной чуткостью ко всему прекрасному. Например, он говорит о том, как он навещал могилы английских поэтов, которые похоронены на протестантском кладбище возле пирамиды в Риме, цитирует их стихи, это замечательно, это прекрасно – и тут наблюдает кустики лаванды, кошек римских. Но для нас важно то, как его эстетические переживания сочетаются и, самое главное, не противоречат его вере. И как это помогает ему переживать те евангельские тайны, к которым он как христианин, конечно же, приобщен. Один из моментов этой книги, мой один из самых любимых моментов – это описание путешествия в катакомбы, римские катакомбы, которые были случайно обнаружены в конце XVI века обычным земледельцем. Сейчас каждый путешественник может навестить эти удивительные места, где похоронены христиане. Есть разные версии о том, молились ли там эти первые христиане, была ли это штаб-квартира общества христианского. Видимо, эти помещения использовались разными поколениями для разных целей, но то, что там похоронены христиане, это хорошо известно. Генри Мортон, который очень хорошо знал историю античности и ценил памятники античности, был поражен катакомбами как христианским кладбищем, потому что внимательно перечитывал эпитафии – надгробные надписи, которые оставили христиане в память о своих близких. То, что его поразило, это удивительная светлая надежда и радость, с которой были написаны эти слова. Он говорит о том, что античные захоронения – это депрессивнейшие места, которые ему приходилось посещать. Античное языческое кладбище будит отчаяние. Это место, где почти физически ощущаешь присутствие призраков, это место в каком-то смысле агрессивное. Мы знаем, что христиане привнесли в отношение к умершим и к местам захоронения совершенно другую эмоцию – эмоцию светлой радости, с одной стороны, с другой стороны, интуицию Святой земли. Ведь могилы мучеников, христианское кладбище, где стоят кресты, часовни – это Святая земля. Американский кинематограф обыгрывает это даже в фильмах ужасов, потому что на Святую землю, на землю кладбища христианского не может ступить нога какого-нибудь колдуна, волшебника, даже вампира. Конечно, американский кинематограф в последнее время пережил определенную эволюцию в отношении этих христианских символов, но тем не менее Генри Мортон подчеркивает, что его не покидало ощущение во время осмотра катакомб, этих христианских захоронений, как будто он находится в трюме корабля. Представляете? Идет человек по пещерам, а у него чувство, что он находится в трюме корабля, где дремлют матросы. Вы себе представляете эти гамаки или мешки, в которых в старых кораблях отдыхали матросы. Ты идешь в самом недре этого корабля, и мирно спят матросы. Такое чувство, как оно может родиться при посещении кладбища? Ведь речь идет именно о кладбище. Генри Мортон отмечает, что это исключительный дар христианства – отношение к смерти как к успению, отношение к смерти как к другу, который тебя должен навестить, который пришел к тебе в гости, друг, который благословлен твоим Богом, Творцом. Смерть – не тупик, не итог жизни, а некоторый эпизод жизни, причем не самый последний. Христиане именно так и должны говорить о смерти, потому что мы чаем воскресения мертвых. Помните, в Символе веры, который мы поем каждое утро на литургии, есть эта фраза: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь»? То есть смерть – это один из эпизодов, такой же эпизод, как например, поступление в институт. Вы готовитесь, вы нервничаете, вы думаете: «Может быть, отнести взятку этому учителю по алгебре, может быть, он поможет. Всем плохо». Точно так же мы переживаем смерть. Но после этого экзамена будет что-то еще, жизнь продолжится. Христиане впервые стали использовать в античных языках – в древнегреческом и латинском – относительно смерти глаголы, которые раньше использовали относительно сна – «коймао», есть такой глагол, который звучит очень похоже на наш «кемарить». Апостол Павел, например, в Послании к солунянам использует этот глагол, и это очень странно, потому что он говорит о смерти, как просто о некотором сне. Причем этот глагол, как говорят некоторые исследователи, использовали относительно детского сна, не просто взрослый дядя пришел, завалился, забыл снять ботинки, потому что работал 12 часов, а тот мирный сон, которым спят малыши. Это так красиво, когда ты видишь, как спит малыш, особенно маленькие дети, которые не выбирают себе удобные позы и раскладываются так, как никогда взрослый человек себе не может позволить. Это мирный сон, мирный красивый сон. Представляете, апостол Павел, чтобы описать отношение к смерти христианина, вдруг обращается к глаголу, который описывал сон малыша – не взрослого лесоруба, который долго трудился и, засунув руки в бороду, потом вдруг захрапел на всю избушку. Малыш, который спит мирно и, может быть, улыбается или смеется во сне – это очень красиво, это удивительно. Как так можно относиться к смерти любого человека? Но христианская вера именно этому и учит. Отношение к смерти правильное, дружелюбное, я бы так сказал, к своей собственной смерти, я имею в виду, конечно, смерть как естественный исход, а не насильственное прерывание жизни, оно свойственно не только христианам как людям, наделенным мудростью Евангелия, осчастливленным этой мудростью, но даже простым людям. С этим я сталкивался неоднократно. Как заметил еще Лев Николаевич Толстой: почему-то простые люди умеют умирать, в отличие от людей, обремененных образованием и благородным происхождением. Я имел счастье общаться с бабушками, со стариками, которые очень легко относились к смерти, готовились к смерти, они спокойно об этом разговаривали, спокойно готовили себе подушки «на смерть», писали завещание. Это было очень дружелюбно и спокойно, потому что это путь всей земли, путь, который мы должны пройти. Мы должны пережить не только свою смерть, но и смерть своих близких, но относиться к этому нужно именно как к успению, к детскому сну. Поэтому, может быть, самый красивый из летних праздников, не только летних, но и праздников всего года, праздник, который очень любят почему-то монахи – это праздник Успения Божьей Матери. Казалось бы, ведь умерла Богородица. Как можно это праздновать? Но в церкви в эти дни совершаются удивительные богослужения, поются удивительной нежности церковные стихиры, музыка льется, крестный ход, плащаница, и священники в лазурных облачениях читают акафисты в последовании этой службы. Это очень красиво. Потому что, друзья мои, если вы не можете правильно отнестись к смерти, может быть, здесь не нужны слова, может быть, нужно прийти на праздник Успения и помолиться за этим богослужением, чтобы заразиться этим нежным, благословляющим и дружелюбным отношением к той кончине, которую апостол Павел называл мирным детским сном, успением. Правмир 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти