Анализ духовного опыта св. Терезы Авильской на примере одного мистического видения из «Книги моей жизни»

[Марион]

Моя небольшая работа учебного типа, посвященная анализу одного мистического видения св. Терезы Авильской.

 

Автор текста

 

Автор текста, описывающий духовный опыт – выдающийся испанский мистик-визионер Тереза Авильская, римско-католическая святая, кармелитская монахиня, автор и богослов созерцательной жизни через умную молитву, Учитель Церкви. Жила в XVIвеке, в эпоху Реформации и Контрреформации.

 

Перевод текста на русский язык

 

Я взял для рассмотрения и анализа один из примеров духовного опыта, мистического видения или экстаза св. Терезы Авильской, которые приводятся в ее работе «Книга моей жизни» (иногда называется также «Автобиография»), глава 40.

 

Так получилось, что я буду рассматривать два варианта перевода одного текста. Изначально у меня был русскоязычный перевод из вышедшей антологии текстов св. Терезы Авильской[1], но когда я познакомился с соответствующим местом в английском тексте, то осознал, что ограничиться одним лишь русским текстом было бы принципиально неверно: во-первых в силу его предельной краткости, доходящей до характера пересказа, вырванности из контекста; во вторых, в силу его однобокости и даже местами неточности. Поэтому я буду рассматривать также и второй вариант. Это – мой перевод фрагмента английского текста из 40-й главы «Книги моей жизни» (The Autobiography of Teresa of Avila)[2].

 

Сама книга The Autobiography of Teresa of ?vila в целом на русский язык не переведена.

 

1 вариант перевода.

 

«Однажды во время молитвы у меня было видение, в котором мне открылось, как все видит Бог. Я не могу объяснить, что именно я видела, но пережитое тогда до сего дня имеет глубокий отпечаток в моей душе. Данное мне видение оказалось великим делом благодати Божьей. Невыразимое замешательство, стыд и страх охватывают меня всякий раз, когда я вспоминаю то величественное видение и думаю о своих грехах. Полагаю, если бы Господу было угодно послать мне такое великое откровение о Себе в ранние годы моей жизни, это удержало бы меня от многих грехов.

 

То видение было настолько необычайным, нежным и настолько духовным, что моё тяжелое восприятие не может даже спустя столько времени приблизиться к нему. Если попробовать проиллюстрировать это видение, оно будет похоже на следующее.

 

Предположим, что Бог подобен огромному светлому шару, который больше всего мира, а все наши дела обозреваются в этом всеобъемлющем шаре. Подобное открылось мне. Ведь я видела все свои нечестивые поступки, собранные и отраженные на меня из того «сияющего мира». Повторюсь: это было самое неприятное зрелище. Я не знала, где спрятаться, поскольку тот свет безо всякой тьмы содержал в себе целый мир, все миры.

 

Поймите: я не могла убежать от Его присутствия. Если бы те, кто творит дела тьмы, могли бы созерцать это! Если бы они постигли, что не существует места, сокрытого от Бога, а все их дела совершаются перед Ним и в Нём! Безумие грешить в присутствии Величества настолько большого. Чьей святости все наши грехи так ненавистны! В этом мне также открылась великая милость Бога, благодаря которой Он терпит таких грешников, как я, и позволяет им жить»[3].

 

2 вариант перевода.

 

«Однажды, когда я пребывала в молитве, я увидела, в течение очень краткого времени и без какой-либо отчетливой формы, но с совершенной ясностью, как все вещи созерцаются в Боге и как Он содержит их все в себе. Дать подробное описание этого я не могу, но видение оставило глубокий отпечаток в моей душе и явилось одним из тех великих дел благодати, которые Господь даровал мне и которые вызывают во мне замешательство и стыд, когда я вспоминаю мною совершенные грехи. Я верю, если бы на то была воля Господа, чтобы я созерцала подобное видение раньше, а также если бы его видели те, кто Его оскорбляет, то у нас не осталось бы ни намерения, ни предрасположения творить злое перед Ним. Я не могу сказать с уверенностью, что я видела, но, насколько я в состоянии сравнивать, что-то все же было видно мне; но видение приходило таким утонченным и деликатным способом, что адекватным образом понять его я так и не смогла. Или, быть может, я не могу понять эти видения, которые не кажутся плодами воображения, хотя в них и должен присутствовать некоторым образом воображаемый элемент, поскольку они происходят во время экстаза; после экстаза же способности [моего разума] не в состоянии оформить полную картину произошедшего...

 

Скажу, что Божество подобно очень чистому алмазу, значительно превосходящему весь мир, или зеркалу, подобному тому, которое символизировало мою душу в предшествующем видении[4], но только в более возвышенном виде, который я не могу адекватно описать. Кроме того, представим, что все наши дела мы видим в этом алмазе, который отражает все собранное в себе, поэтому нет никакой возможности укрыться от такого величия. Это был ужасающий опыт для меня, в такой короткий промежуток времени сразу увидеть множество вещей в прозрачных глубинах этого алмаза, и всякий раз, когда я размышляла об этом, я обнаруживала жалкое отражение моих грехов, изображенных в этой ясности и чистоте. И когда я вспоминала о них, я не знала, как мне это все вынести, и в то же время мне было так стыдно, что я не знала, куда спрятаться.

 

О, вы, все те, кто совершают самые грязные и бесчестные грехи и могут совершить их, уразумейте, что ваши грехи не сокрыты, что они явны перед лицом Его величия, и что Бог справедливо скорбит о них; и что мы ведем себя в Его глазах с величайшей непочтительностью! Я видела, как один-единственный смертный грех приводит в ад. При этом невозможно понять, как можно совершить такой грех, являющийся тяжким преступлением перед взором настолько большого величия, когда подобное чуждо Его природе. И таким образом Его милость становится все более очевидной, ибо, хотя Он знает, что мы делаем все это, Он тем не менее терпит нас. Это также заставило меня задуматься, что если единичный и краткий опыт приводит душу в такой трепет, каким же будет Судный день, когда Его Величество явит нам себя явно, и мы увидим, какие преступления мы совершили. О, Боже, помоги мне, насколько же я была слепа!»[5]

 

Место рассматриваемого отрывка в тексте книги.

 

Как я уже сказал выше, это – «Книга моей жизни» («Автобиография»). Как следует из названия, книга посвящена в основном описанию жизни св. Терезы с ранних лет, истории ее духовного поиска и становления, обретения духовного опыта (описывается восхождение души в 4 этапа, 4 ступени молитвы, чему посвящены гл. 10-22). Мы рассматриваем фрагменты из главы 40. Это заключительная глава книги. Именно в 38-40-х главах собственно и приводятся многие видения и экстазы св. Терезы. Они называются «великими милостями» или великими делами благодати, которые Бог соизволил обнаружить на ней и сообщил ей как «небесные тайны». Помимо благоговения и повиновения перед Божеством, св. Тереза, приводя свои видения, видит свою задачу также в их фиксировании и описании, дабы все это могло послужить на пользу другим душам.

 

Субъекты, действующие лица.

 

Св. Тереза и Божество, Бог как Господь, всецело превосходящий все. Аспект личной встречи в данном видении внешне выражен слабо, он практически не описывается. Христос не упоминается, но в нашем тексте есть явная отсылка к нему, через упоминание другого видения, произошедшего ранее. Пресвятая Троица также не упоминается. Также явно не упоминается в данном контексте, что Бог есть любовь.

 

Структура повествования и обстоятельства действия

 

Прежде всего следует отметить, что мистическое видение или экстаз, как его называет сама св. Тереза, наступает совершенно спонтанно, оно не устрояется по какой-то заранее разработанной методике. В мистическом видении происходит встреча с Божеством, которая вызывает глубочайшее потрясение впечатление, достигающее таких масштабов и такой утонченности, что человеческий язык не в состоянии надлежащим образом описать это; визионер здесь совершенно пассивен, он отдается всецело Богу. Все это возможно несмотря на то, что видение продолжалось короткий миг. Лишь позже св. Тереза пытается осмыслить это видение и сделать из него некоторые выводы.

 

Таким образом, само описание видения делится на две части: во-первых, это собственно то, что визионер увидел, то есть объект видения, созерцания; во-вторых, что представляет большую часть описания – это рефлексия, размышление над предметом созерцания, под действием впечатления, которое данное видение произвело в душе св. Терезы, попытка описать свой духовный опыт и поделиться им с другими в назидание.

 

Обстоятельства места и времени.

 

Св. Тереза описывает свое видение, которое наступает во время молитвы. Не совсем ясно, что это за молитва, как и где она произносилась. Учитывая, что в случае других видений она упоминала, например, что читала молитву Часов с общиной, то есть с группой сестер, то, коль скоро здесь не указывается это обстоятельство, можно предположить, что молитва эта происходила в одиночестве.

 

Объекты и структура повествования.

 

Св. Тереза встречается в мистическом видении с Богом.

 

Во-первых, она не «выпадает» из мира, она остается среди привычных ей вещей, но начинает видеть их в новом свете, в Боге. Перевод антологии на мой взгляд крайне неудачен: св. Тереза вряд ли могла говорить о том, что ей «открылось, как все видит Бог». И действительно, согласно английскому тексту правильнее это место перевести как «открылось, каким образом все вещи видимы в Боге и каким образом они пребывают в нем». Это позволяет избежать богословской ошибки, стирающей грань между Творцом и тварью, грань, которой учит христианская вера. Видеть «с точки зрения» Бога для твари принципиально невозможно (для этого пришлось бы абсолютно отождествиться с Ним), но вот видеть вещи и Бога в свете божественной славы и блаженным видением[6] – вполне возможно. По-всей видимости св.Терезе удалось прикоснуться на короткое время к подобному опыту, характерному, впрочем, не для этой, но для будущей жизни человека. Это то, о чем говорит апостол Павел: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1Кор 13:12).

 

Во-вторых, Бог представляется св. Терезе в виде чистого, превышающего и обнимающего весь мир алмаза (или бриллианта), зеркала в котором отражается все. Или, по другому переводу, «сияющего шара». Когда св. Тереза упоминает о зеркале, она вспоминает случившееся у нее ранее видение на молитве Часов, с общиной сестер. Это был опыт созерцания своей собственной души как пронизанного светом во всех измерениях зеркала, в центре которого находится образ Христа[7]. Бог подобен нашей душе или вернее она подобна Богу, поэтому Ему тоже подобает образ зеркала. Два видения составляют в данном случае своеобразную мистическую ассоциацию, а встреча с Божеством, очевидно, не является встречей с безликим Абсолютом, как можно было бы подумать, читая о «светящемся шаре», но есть в то же время личная встреча с Христом, как бы находящемся в центре «зеркального космоса», и есть продолжение уже происходившей ранее встречи.

 

Алмаз – это камень, причем драгоценный. Но «камень» - это одно из ключевых определений Бога в Ветхом и Новом заветах. Бог мой – скала моя (напр. 2Цар 22:3; Аввак 1:12); также во многих местах Бог именуется «крепостью», «твердыней» Израиля. В Новом завете – это «краеугольный камень» (Мф. 21:42); более того,Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится. Итак Он для вас, верующих, драгоценность. (1Петр, 2:6-7); коим является Иисус Христос (1Кор. 10:4). Очевидно, что именно Богу как Творцу и причине всего сущего наиболее подобает определение «очень чистого алмаза, значительно превосходящего весь мир» - здесь идея св. Терезы находится в полном согласии со св. Писанием и Преданием.

 

Если мы посмотрим описание Бога в другом переводе – «сияющий шар», то нужно сказать, что шар полагался как наиболее подобающая Божеству форма в том числе и языческими мыслителями, например, об этом учил древнегреческий философ Парменид в своем учении о «едином бытии». Точно так же безусловно подобает Богу определение света: это встречается, например, в Никео-Константинопольском символе веры («Свет от Света), также в Евангелии от Иоанна: Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1:9). Также: В свете Твоем мы видим свет (Пс 35:10).

 

Тема зеркала также характерна и для христианской традиции и для средневековой мистики. В философском плане зеркало символизирует идеальную природу Абсолюта, отражающуюся в себе и сливающуюся с собой возвышенную отрицательность апофатической теологии. О зеркале говорит апостол Павел (2Кор 3:18); также уже упоминавшееся место (1Кор 13:12) тоже повествует в оригинале о зеркале. Videmus nunc per speculum in ?nigmate – сейчас мы видим как бы в темном зеркале – Синодальный перевод излагает как Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно. Любопытно, что о темном зеркале рассуждает и св. Тереза касаемо того ранее случившегося с ней видения, когда в своей душе-зеркале она обнаружила образ Христа в центре. «Мне было дано понять, что когда душа пребывает в смертном грехе, это зеркало покрыто густым туманом и остается затемненным, так что Господь не может отображаться и созерцаться в нем, хотя Он всегда присутствует с нами и составляет нашу основу; у еретиков, впрочем, дела обстоят так, как будто зеркало разбито, и это гораздо хуже, чем когда оно просто затемнено»[8].

 

Итак, можно с достаточной уверенностью утверждать, что видение св. Терезой «чистого алмаза, превышающего весь мир», с учетом «образа Христа в центре души-зеркала» является описанием встречи с Иисусом Христом.

 

Далее идет описание того воздействие, которое эта встреча со Христом оказывает на все существо визионера – «замешательство, стыд и страх», хотя сам способ воздействия был «утонченным и деликатным», «духовным и нежным». Рефлексия св. Терезы своего духовного опыта занимает большую часть написанного ею по поводу видения, и это неудивительно, поскольку о самом видении она, как сама признается, мало что может сказать. Наоборот, анализу последствий этой встречи, отпечатка в душе, духовного переворота, она способна посвятить гораздо больше слов, поскольку описание таких следствий гораздо проще выразить человеческим языком, чем описание причины, вызвавшей их.

 

Итак, встреча с Богом знаменует обнаружение, обличение всех грехов, всех пятен, которые есть на человеке – отсюда «замешательство, стыд и страх». Это – встреча со Христом, с Божественной любовью, «лицом к лицу», подобно тому как это произойдет на Страшном суде; но нисходя к человеческой слабости, Бог допускает открыть все это кратким и однократным образом. Опыт св. Терезы показывает, что от этого света, этого огня невозможно спрятаться, укрыться. Из-за грехов, последствия грехопадения любовь может обжигать и смущать, Бог есть огонь поядающий (Евр. 12:29). Грех отделяет человека от Бога, затемняет Его видение как бы в зеркале. «Кожаные ризы», которые Бог дал Адаму после изгнания из Эдемского сада, лишили в свое время нас непосредственного боговидения и богообщения, но они же нас и спасают от невыносимого божественного света. На ком нет смертного греха, те в конце концов спасутся, как бы из огня (1Кор 3:15), но один-единственный смертный грех приводит человека в ад.

 

Чтобы избежать ада, вечной смерти и достичь единения со Христом, нашей основы, нашего драгоценного камня, возвыситься до света Божественной любви, обрести вечное спасение, человек прежде всего должен помнить о своих грехах, оскорбляющих Господа, исповедоваться и раскаиваться в них, прежде всего в смертных грехах, особенно же избегать ереси. Это то, что выносит из своего мистического опыта св. Тереза Авильская, то, чем она пытается поделиться со своими читателями, это то содержание, которое хотя и именуется «небесными тайнами», однако полностью совпадает с истиной христианской веры, которую нам открывает на земле Бог и которой нас учит Церковь.

 

 

 

[1] Св. Тереза Авильская, Жизнь в молитве, Киев, 2011

 

[2] http://www.carmelite...teresa_life.pdf

 

[3] Книга моей жизни, XL, Цит. по: Св. Тереза Авильская, Жизнь в молитве, К.,2011, с.85-86

 

[4] Это видение, которое описывается в той же 40-й главе, происходило ранее, на молитве Часов, где Христос представал как бы в центре души-зеркала св. Терезы. Об этом видении, которое содержательно связано с рассматриваемым нами экстазом, будет идти речь ниже.

 

[5] The Autobiography of Teresa of Avila, Ch. XL

 

[6] ККЦ 1023, 1028. Также см. Thomas Aquinas, Summa theologiae, I, Q12, art.11; ST II-II, Q175, art.3

 

[7] The Autobiography of Teresa of Avila, Ch. XL

 

[8] The Autobiography of Teresa of Avila, Ch. XL

Изменено 15 ноября, 2020 пользователем Марион

[Neta]

Спасибо, Марион. Хорошая работа.

[Neta]

Марион, подпишите свою работу.)

[Марион]

Костылев Михаил, прихожанин пермского прихода Непорочного Зачатия Девы Марии.