Перейти к содержанию

Экранизации "Хроник Нарнии"


Neta
 Поделиться

Рекомендуемые сообщения

269721768_4758261297573311_7897815535672467720_n.jpg?_nc_cat=102&ccb=1-5&_nc_sid=730e14&_nc_eui2=AeFFKhG5N2iFJn-XQW1A29G38poNl4WYV-Pymg2XhZhX4wus42bpYb90iCuNJ1cM_TrEz-7z5CS3fttEKY1u_UTP&_nc_ohc=fpetKR0yPVEAX_g7RMg&_nc_ht=scontent-arn2-1.xx&oh=00_AT8SiQwR0l5ZXYIHRKETSRzMApCWhdSpqEZpeM3HAlhuhA&oe=61C70095

Почему так трудно экранизировать «Хроники Нарнии»?

 

Киноверсии книг Клайва Стейплза Льюиса при всех их достоинствах не стали такой сенсацией, как фильмы по книгам его друга Толкина. Причина в том, что за волшебным миром Нарнии скрывается другой — вселенная английской литературы, которой Льюис занимался как ученый. Этот багаж обычно приходится выбрасывать при экранизации, но в книжном цикле игра подтекстов превращается в настоящий квест не скучнее того, что проходят дети семьи Певенси. О главных референсах в «Хрониках Нарнии» и невозможности полного переноса их на экран рассказывает Николай Эппле — филолог и специалист по творчеству Льюиса.

 

Английская девочка, эвакуированная за город из-за бомбежек Лондона, селится в доме некоего профессора. На этом реальность и вымысел раздваиваются, чтобы неожиданным образом встретиться. Литературный образ этой девочки однажды вечером через таинственный платяной шкаф попадает в волшебную страну, где по заснеженному лесу бродит фавн с зонтиком, правит злая Белая колдунья, а местные жители ждут прихода доброго льва Аслана. Ее реальный прототип после окончания войны поступает в театральное училище и становится актрисой, в 1950-х выходит замуж за внука Зигмунда Фрейда, а одна из их дочерей — замуж за режиссера Ричарда Кёртиса. В 2003 году Кёртис снимает фильм «Реальная любовь», а на маленькую роль Пэт, экономки на Даунинг-стрит, берет свою тещу. Иначе говоря, экономка Пэт из «Реальной любви» и Люси Певенси из «Хроник Нарнии» — это некоторым образом одно и то же лицо.

 

Английская культура очень плотно заселена, и подобные пересечения там отнюдь не редкость, но такая неожиданная близость одной из самых рождественских по духу сказок и одного из главных британских рождественских фильмов все же удивительна. Тем приятнее накануне Рождества и Нового года пересмотреть экранизации «Нарнии», первая из которых начинается в той самой исходной точке — с бомбежек Лондона.

 

Очень старый мир

 

Фильмы Walt Disney и 20th Century Fox не первая попытка экранизировать «Нарнию». В конце 1980-х BBC выпустила телесериал, снятый также не по всем семи книгам — только по «Льву, колдунье и платяному шкафу» , «Принцу Каспиану» и «Покорителю зари» и «Серебряному креслу». Они больше напоминали позднесоветские фильмы-сказки. А голливудские экранизации сообщили книгам Льюиса размах и реалистичность, позволили снабдить их сюжеты современными спецэффектами (поклонникам всегда хотелось посмотреть на превращение Юстаса в дракона и обратно в «Покорителе зари»). Белая колдунья и фавн Тамнус в исполнении Тильды Суинтон и Джеймса МакЭвоя — безусловная удача кастинга. Однако больше всего «Хроники Нарнии» интересны не эффектностью и реальностью придуманного мира — тут они, безусловно, уступают Средиземью Толкина, — а притчевостью и многослойностью.

 

269703045_4758262134239894_7732814069874084806_n.jpg?_nc_cat=102&ccb=1-5&_nc_sid=730e14&_nc_eui2=AeGVpM1F8r8Y_qw3EvS96A7lJB2NbmCMaO0kHY1uYIxo7e_-tAiYbVkYVmcLx1ayyTTun9eB-Anc-Lv2ciHlwqKQ&_nc_ohc=HvFf76boQtMAX9doU2X&_nc_ht=scontent-arn2-1.xx&oh=00_AT_3eoulufTi3xXv2B6AKhfxaS_1puL-C4DeYOXQbweP5A&oe=61C5CAC9

 

К. С. Льюис

 

Книги для детей и подростков сам Клайв Стейплз Льюис считал далеко не самым важным из написанного им. Сравнивая в конце жизни все свои сочинения с собором, детские повести он уподоблял боковым приделам или часовням. Своим трактатам, посвященным христианской проблематике, благодаря которым он сегодня популярен у взрослой аудитории по всему миру, он отвел роль пристройки, в которой располагается школа. На этом архитектурные сравнения ограничиваются, но очевидно, что центральный неф этого собора составляют работы, посвященные истории европейской литературы. Три из них — о позднесредневековой аллегорической поэзии, поэме Джона Мильтона «Потерянный рай» и картине мира средневекового человека — переведены на русский и составляют почти тысячестраничный том; самый же увесистый трактат, посвященный английской поэзии XVI века, который Льюис писал 10 лет, переведен никогда не будет — это слишком специальное чтение.

 

Льюис был одним из влиятельнейших британских ученых своего времени: к концу жизни он перебрался из Оксфорда в Кембридж, где специально для него была создана кафедра истории литературы эпохи Возрождения (по меркам тогдашней британской университетской науки Возрождение считалось слишком недавним прошлым, чтобы претендовать на отдельную кафедру).

 

Именно из глубокого и увлеченного знания истории западноевропейской литературы и мифологии выросли художественные произведения Льюиса. В отличие от Толкина, творению нового мира он предпочитал переосмысление уже существующих тем и мотивов. Аллегории «Кружной путь, или Блуждания паломника» (1933) и «Расторжение брака» (1945) вдохновлены «Путем паломника» Джона Баньяна и мистическими сочинениями Джорджа Макдональда, «Письма Баламута» (1942) — сатирой Эразма Роттердамского и Джонатана Свифта, «Космическая трилогия» (1938–1946) — «Божественной комедией» Данте и «Потерянным раем» Мильтона, а повесть «Пока мы лиц не обрели» (1956) представляет собой переработку повести об Амуре и Психее из «Золотого осла» Апулея.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

269707315_4758262807573160_2611971083102076838_n.jpg?_nc_cat=110&ccb=1-5&_nc_sid=730e14&_nc_eui2=AeHi8UXcDDGgKVEqSkoPcygcdg4M9qiye9d2Dgz2qLJ711HzNUP2PMtztQFNTnhF-JcqOt5yWisGAFltM9Qi88Ml&_nc_ohc=VJTjaTQVNzQAX-S1LBa&tn=7D16bWVxynpk34al&_nc_ht=scontent-arn2-1.xx&oh=00_AT_Pdl6cX7xzChbCb092mgEkVGnpPHC9eUH7dF25Tmls0w&oe=61C6002B

 

«Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф»

 

Из чего сделаны лев, колдунья и платяной шкаф

 

«Нарния», в которой действие происходит в вымышленной волшебной стране, кажется исключением, но лишь на первый взгляд. Повести пронизаны литературными влияниями, только их так много, что одно определяющее выделить оказывается невозможным. И речь даже не об очевидной христианской аллегории: Аслан — это Христос, идущий на смерть ради человека и воскресающий благодаря действию «магии древнейших времен». Есть множество параллелей чисто литературных.

 

На поверхности это, конечно, детские книги Эдит Несбит — писательницы, в начале ХХ века переизобретающей викторианскую волшебную сказку для нового поколения. В ее произведениях активно присутствует мотив соседства двух миров, реального и волшебного, и значительно усилен приключенческий и авантюрный элемент. Иногда можно говорить о прямых параллелях: волшебный шкаф, служащий входом в иной мир, присутствует в рассказе «Тетушка и Амабель», а появление Белой колдуньи на улицах Лондона в «Племяннике чародея» очень напоминает похожую сцену из повести Несбит «История с амулетом».

 

Но стоит копнуть глубже, и оказывается, что Льюис запихнул в «Нарнии» буквально все, что любил как ученый. Один из важнейших объектов его профессионального интереса — пространная и довольно запутанная аллегорическая поэма Эдмунда Спенсера «Королева фей», созданная в конце XVI века. Блестяще истолковав ее в своей книге об аллегории, Льюис заново открыл Спенсера для современников. В «Нарниях» он не может удержаться от того, чтобы не поиграть с образами Спенсера. Фавн и лев, сопровождающие Люси, очень напоминают свиту Уны — главной героини «Королевы фей», олицетворяющей истину и единую истинную церковь. Белая колдунья соблазняет Эдмунда восточными сладостями, совсем как Дуэсса (у Спенсера она воплощает ложь и лицемерие) соблазняет рыцаря Алого креста драгоценными доспехами. Льюис посвятил отдельное исследование «Потерянному раю» Мильтона — английской эпической поэме XVII века, рисующей драму столкновения Небес и Ада и грехопадение Адама и Евы. И сотворение мира песней в «Племяннике чародея» (а возможно, и в «Сильмариллионе» Толкина) — заимствование именно оттуда.

 

269704623_4758263604239747_1616932935221574141_n.jpg?_nc_cat=100&ccb=1-5&_nc_sid=730e14&_nc_eui2=AeGnENIF2gCpYa6U7e4P7KOVwNK1CKZpkDnA0rUIpmmQOTzfmjZAwYiCoVIKP9ErPXNOfkl7miJbR0utZ_tDLVVc&_nc_ohc=KRF_lxB2yiIAX8jhoXt&_nc_ht=scontent-arn2-2.xx&oh=00_AT_v2u80Z812_OnqIeDnUXVpbvnVl9YP3VemCq_-_4gSjg&oe=61C79C08

 

Можно копнуть еще глубже, и получится, что, например, «Покоритель зари» полон отсылок к другой любимой Льюисом книге — «Бракосочетанию Филологии и Меркурия», латинскому сочинению Марциана Капеллы. Его герои также плывут на край света на диковинном корабле с пестрой командой, а решая ступить за край, Филология, воплощение книжного знания, извергает из себя книги, точно как Рипичип, воплощение рыцарства, расстается со шпагой.

 

Семь книг о Нарнии до такой степени напичканы средневековыми образами, что их пытались дешифровать через соответствие семи планетам средневековой картины мира (об этом написана наделавшая шуму книга и даже снят документальный фильм). Однако видеть в литературных аллюзиях «Нарнии» некий тайный код не вполне верно, как неверно пытаться расшифровать сказки Кэрролла, сделанные похожим образом. Льюис не занят раскладыванием пасхалочек, он просто искренне увлечен европейской культурой, которая освящена для него светом христианского учения. И, берясь пересказать для детей понятным им языком христианский миф, в качестве кирпичиков для возводимой постройки он берет то, что лучше всего знает и больше всего любит. И оказывается, что такие живые кирпичики заставляют изначально довольно схематичные сюжеты играть множеством неожиданных красок и смыслов.

 

Влиятельность меряется не только популярностью у любителей, но и градусом ненависти хейтеров. Тут у «Нарнии» тоже все в порядке. Самым известным оппонентом Льюиса как детского писателя считается не кто-нибудь, а сам Филип Пулман, автор знаменитых «Темных начал». Пулман, тоже прилежный читатель Данте и Мильтона (само название книги — цитата из «Потерянного рая»), полемизирует с Льюисом не только на страницах своих книг (его герои не слушаются авторитетов, но отважно борются с ними, а «магия древнейших времен» в мире Пулмана — злонамеренный обскурантизм, институциональное мракобесие), но и в своих интервью.

 

Пулман называл «Нарнию» «желчной смесью расизма, мизогинии и реакционных предрассудков». Расизм Пулман и его единомышленники видят в изображении тархистанцев — недружественного нарнийцам народа, поклоняющегося темному божеству и наделенного отчетливо арабскими чертами; мизогинию — в том, что Сьюзен, излишне увлекаясь в подростковом возрасте «чулками, помадой и приглашениями в гости», теряет право вернуться в Нарнию, а предрассудки, понятное дело, в отсылках к Новому Завету.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

269712207_4758264280906346_5527578460417686587_n.jpg?_nc_cat=108&ccb=1-5&_nc_sid=730e14&_nc_eui2=AeHxuNKIwro1mR139cR8mJCRdGFH-zJGsBV0YUf7MkawFVdMU0vXAL_CHHQOnAc02MxQO2xCouuXc0vWghBEStvW&_nc_ohc=fopaB96XUSYAX9Ao-D0&_nc_ht=scontent-arn2-2.xx&oh=00_AT9avlhs_XxjrdLRO1Dhakh0lszCrWCR6K9BoKYqY6RWRQ&oe=61C644AA

 

Книга лучше?

 

Но, несмотря на смену времен и мод, влиятельных критиков и все более напряженное отношение современной культуры к христианской проповеди, забвение и даже спад популярности «Нарнии», кажется, не грозит. Не грозит книгам Льюиса и опасность, актуальная для произведений Толкина и Роулинг, — быть заслоненными успешными экранизациями. Фильмы студий Walt Disney и 20th Century Fox хорошо сняты и сыграны, добротны со сценарной точки зрения (первый фильм в большей степени, чем следующие два), но самая лучшая экранизация не сможет вполне передать специфическую именно для «Хроник Нарнии» двоящуюся реальность, когда лев это не просто лев, а за границами одного мира зримо маячит другой. Сколько бы ни говорили о «христологичности» образов Гэндальфа или Фродо у Толкина, это не более чем толкования, тогда как за Асланом, совсем как в любимых Льюисом аллегориях все время стоит прообраз «Льва из колена Иудина».

 

Читая «Нарнии», то и дело невольно останавливаешься и говоришь себе: так, хорошо, «сын короля за морем» — это сын Божий; дракон, окунающийся в воду и выходящий из нее человеком, — это крещение; а Мираз, стремящийся убить истинного наследника престола, — это царь Ирод или просто король-узурпатор? Образы и мотивы «Нарнии» далеко не всегда имеют буквальное истолкование, но сфокусированный таким образом взгляд превращает чтение в квест, более увлекательный, чем это бывает в случае обычной сказки или приключенческой повести. Кино же просто в силу специфики своего языка плохо умеет передавать метафору и аллегорию; классики кинематографа в таких случаях использовали монтаж: Эйзенштейн, к примеру, чередовал кадры избиения рабочей демонстрации с кадрами забоя скота или использовал двойную экспозицию, накладывая изображения животных на гротескные портреты шпиков и полицейских. Но в голливудском блокбастере, задача которого состоит в придании сказочному повествованию максимальной реалистичности, в маскировке всех швов, такие формальные приемы невозможны.

 

«Покоритель зари» заканчивается сценой, в которой Аслан говорит детям, что их уход из Нарнии не означает расставание с ним. Вне сказочного мира он пребудет с ними, пусть и в другом обличии. «Для этого вы и бывали в Нарнии, чтобы, узнав меня здесь, лучше узнавать там». Для Льюиса это отсылка к словам Христа, ободряющего апостолов перед своим вознесением, а для зрителей — ободряющее приглашение вернуться от любимых фильмов к тексту первоисточника.

 

Все семь книг цикла «Хроники Нарнии» эксклюзивно доступны в аудиоверсии на Яндекс.Музыке. А в подписке на Кинопоиске можно посмотреть экранизации первых трех: «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф», «Хроники Нарнии: Принц Каспиан» и «Хроники Нарнии: Покоритель зари».

 

Автор: Николай Эппле

 

Источник

  • Like 1
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Возможно "Хроникам" не повезло, в том плане, что у них не нашлось такого же преданного фаната-режисера, как у "Властелина Колец".
  • Like 1
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Аллегории «Кружной путь, или Блуждания паломника» (1933) и «Расторжение брака» (1945) вдохновлены «Путем паломника» Джона Баньяна...

Наверное, "Путешествие пилигрима" - более привычный вариант перевода названия этой книги.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Ну да, в русском переводе так, и Буньян, а не Баньян.
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Да, фильм, особенно второй и третий, слабее книг будут. Книга - однозначно лучше, тут полностью соглашусь.

Все же в фильмах максимально срезаны пласты христианского толка и усилен уклон в сторону зрелищно-сказочно-фэнтзийную.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

  • 3 недели спустя...
Но, несмотря на смену времен и мод, влиятельных критиков и все более напряженное отношение современной культуры к христианской проповеди, забвение и даже спад популярности «Нарнии», кажется, не грозит.

Судя по тому, какими тиражами "Нарния" издается продается в наших магазинах - это так и есть. В своих сериях она безусловный лидер продаж.

Сложнее с трактатами по христианской тематике. Издатели осторожничают, выпускают их ограниченными тиражами - тем не менее и они расходятся как горячие пирожки.

  • Like 1
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!

Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.

Войти
 Поделиться

×
×
  • Создать...